Настоящий динамовец

10 декабря объявлен ООН Всемирным днём футбола. 83-летнего Анатолия Яшина связывает с этой великой игрой не только футбольная фамилия.

ЯШИН Анатолий Семенович. Родился 6 мая 1928 года в Барнауле. Защитник барнаульских футбольных команд «Локомотив» (1947), «Наука» (1947−1951), «Динамо» (1951−1954), ташкентского «Динамо» (1953). Награждён 12 медалями и орденом Красной Звезды. Подполковник запаса органов госбезопасности.

Праздник мирной жизни

- Анатолий Семёнович, каким он был - футбол вашей юности?

- Голодуха после войны была страшная. Но победа вселяла в людей оптимизм. Если уж войну пережили… Каждый матч мы рассматривали как праздник, как глоток свежего воздуха. Футбол нам казался чем-то важным: ведь даже на матчи заводских команд собирались по 2−3 тысячи болельщиков. По воскресным и праздничным дням на стадион устремлялись целыми семьями. В ту пору бранная речь, мат считались на спортивных площадках позором. На трибунах зарвавшегося сквернослова тут же могли спустить вниз и отлупить сами зрители.

Излюбленным местом времяпрепровождения нашей юношеской компании был стадион «Локомотив», тогда ещё деревянный. Всех футболистов болельщики знали по именам, команды в одних и тех же составах играли годами! У каждой - своя фирменная игра, свой неповторимый почерк. В каждой - свои лидеры. Вспоминаю вратаря «Локомотива» Петра Мельникова: огромный, как скала, с пудовыми кулачищами и чёрной волосатой грудью. Настоящий Тарзан из одноимённого трофейного послевоенного фильма! Непроходимым защитником был рослый Василий Коростелёв, позже, в конце 1940-х годов, создавший знаменитую на весь край команду генерала Усенко «Октябрьский район». Правый защитник «Локомотива» Владимир Парменов воевал в штрафной роте, был ранен, награждён за подвиги орденом Славы. Центрфорвард Володя Порошин тоже воевал. В сентябре 1941 года он раненым попал в плен и был вывезен в Германию, где в мае 1945 года его и освободили. Защитник «Локомотива» Андрей Свиридов играл в команде железнодорожников ещё до войны. Он воевал в одной части с известным барнаульским футболистом «Динамо» Петром Хломенком, который погиб в бою буквально у него на руках. Свиридов был капитаном послевоенного «Локомотива», главным её организатором.

Я попал в эту компанию в 1947 году девятнадцатилетним парнем. И очень горжусь, что эти люди были моими партнёрами на футбольном поле.

В том же году спартаковец Борис Власов организовал команду «Наука» при сельхозмашиностроительном институте. Это был по-настоящему молодёжный, студенческий коллектив. Вскоре я влился в него с друзьями детства Германом Поповым и Геннадием Аравиным, которые так же, как и я, начинали в «Локомотиве».

Поле примирения

- А как вы стали динамовцем?

- В 1951 году большинство футболистов «Науки» окончили институт, команда стала распадаться, так как все получили направления на работу в разные города. Я, например, после окончания строительного техникума должен был ехать в Джезказган, по тем временам - глухомань. Но бывший локомотивец Сергей Орлинский пригласил меня в «Динамо».

И вот сижу я в отделе кадров, заполняю анкету, вдруг кто-то трогает меня за плечо… Оборачиваюсь и теряю дар речи: это тот самый динамовец, которому в недавнем матче «Науки» с «Динамо» я двинул в челюсть за неоднократные удары по моим ногам сзади. Кстати, он тоже не остался в долгу, и судья обоих нас выгнал с поля.

Оказалось, что моим обидчиком на футбольном поле был не кто иной, как подполковник МГБ, начальник следственного отдела Анатолий Павлович Шустов. Спрашивает он меня с интересом, что тут делаю? Все, думаю, пропал! Объяснил, что собираюсь работать в Управлении госбезопасности по своей строительной специальности. Он выслушал меня и повёл сразу к генералу Николаю Матвеевичу Карпенко. Тот встретил нас радушно. Лишь какое-то время спустя я узнал, что он сам бывший футболист. Играл за московское «Динамо» в 1920-х годах. Даже в список 44 лучших футболистов страны входил! Свою команду он любил отчаянно и всячески поощрял. Был случай, когда из-за волокиты с премией после победного сезона он в один день уволил главного бухгалтера. Мне же он сказал тогда в кабинете: «МГБ - не проходной двор. Отсюда ведут только две дороги - в тюрьму или на кладбище! Так что думай!».

Так я попал в «Динамо» - сильнейшую тогда команду края. Интересно, что она была своеобразным интернационалом. В ней играли не только милиционеры, служащие и сотрудники МГБ, но и спецпереселенцы, которым в родные края путь был заказан. Вратарь Саша Михайлов был армянином, приехал из Минска следом за выселенными матерью и сестрой. Похожие судьбы были у армян Нишана Казанджяна и Артёма Сираканяна. Казанджян уже тогда владел ударом «сухой лист»: мяч в полёте изменял направление, и видеть это было удивительно. До этого он играл в профессиональных командах Египта и Ирана, по репатриации вернулся на историческую родину и был сослан в Сибирь. Сираканян поставил себе в дальнейшем «памятник» на веки вечные - играл и тренировал с 1954 года рубцовское «Торпедо», затем в 1960-х вывел команду в класс «Б» и вернулся в Ереван, став начальником футбольной команды «Арарат». Оборону нашей динамовской команды цементировал высоченный Аркаша Твёрдых, старшина, прошедший войну. Он пользовался у всех огромным уважением. То же самое можно сказать о душе коллектива - Володе Жучкове, будущем тренере юных динамовцев. В атаке играл крымский татарин Виталий Мезенцев (Метц), воспитанник симферопольского футбола, ветеран нашей команды. На Алтай он попал в 1942 году вместе с Балашовским авиационным училищем. В войну служил в этом училище в Славгороде, играл до 1946 года за знаменитую славгородскую команду, которой в то время не было равных на Алтае. Любимцем трибун был в «Динамо» Володя Кузьминых, искусный дриблёр. В 1949 году его брали играть за новосибирское «Динамо», и он проявил себя с наилучшей стороны - новосибирцы тогда взяли Кубок РСФСР.

В 1951 году у нас сложился очень интересный ансамбль. В Первенстве РСФСР мы заняли второе место вслед за иркутянами и вышли в первую группу.

Плацкарт и свитер пополам

- Какие трудности тогда испытывали футболисты?

- То время даже нельзя сравнивать с нынешним. Барнаул находился на отшибе от остальных городов: все поездки у нас были поездом через Новосибирск, Омск, Томск, Кемерово, Сталинск, Иркутск, Красноярск и даже Улан-Удэ! Не всегда доставали билеты на всю команду на проходящие из Новосибирска поезда. Бывает, купим лишь 5−6 билетов, а остальные едут зайцами, прячутся по вагонам, переходят из одного в другой. Чудес много было: в жару стояли по двое суток на ногах, потому как мест не было, в тамбурах ездили, в вагоне-ресторане время высиживали по той же причине. Поочерёдно в свитерах сидели - грелись, если прохладно было, не у всех ведь и тёплые вещи были. Бывало, что и спали по очереди. А спать приходилось не только в поездах, но и на дебаркадере, в общежитиях, в битком набитых комнатах. Судейство на выезде почти всегда было предвзятым. Только в Барнауле судили наши же арбитры почему-то нейтрально. Видели бы они, что с нами творили вне дома! В Красноярске, помню, нас судили так, что заместитель красноярского гор­исполкома в перерыве заходил в нашу раздевалку и извинялся за местных судей. А игра решающая - за первое место! И в самом конце матча хозяева всё же сравняли счет, который их и устроил. Это уже в 1953 году произошло, когда нас подвинули на второе место.

С «Динамо» навсегда

- Были в то время особенные футболисты?

- Сергей Кладько из «Дзержинца», крепкий, кряжистый нападающий, напористый, шёл напролом, не сворачивал, забивал много. Сергей Лукинов из «Дзержинца» замечательно играл, обладал отличным ударом. Его приглашали во многие команды, но с ним произошёл несчастный случай, после которого он вскоре закончил играть. При столкновении с ним погиб вратарь барнаульского «Зенита» - молодой парень.

То время было особенным, город был меньше, и, можно сказать, все друг друга знали. Переходы из команды в команду особо не приветствовались, а «летунам» с трибун отпускались обидные реплики. Когда из «Красного знамени» или «Авангарда», уже точно не помню, к нам в «Динамо» пришёл Гриша Писарев, известный в крае футболист, то ему с трибун кричали: «Тыща двести! Тыща двести!». Намекали на ставку в нашем спортивном обществе.

Вне Барнаула я играл только за одну команду. И тоже динамовскую. В середине 1952 года меня направили в Ташкент на повышение квалификации на восьмимесячные курсы. Там я выступал за местное «Динамо» на первенстве республики.

- «Динамо» стало вашей командой навсегда. Что вам больше всего дорого из воспоминаний о ней?

- Воспоминания самые тёплые. «Динамо» болельщики любили, и мы играли всегда при полных трибунах. Именно в период 1951—1954 годов наша команда добилась наибольших успехов, а в 1953 году были очень близки к победе в зональном Первенстве России. Не хватило каких-то минут в последнем матче в Красноярске. Весной 1954 года в кубковом матче с «Локомотивом» я получил тяжёлую травму и вынужден был закончить играть в футбол, но всегда продолжал ходить на футбольные матчи, интересоваться делами родной команды, болеть за неё.

- Тяжело было перестраиваться на новую работу?

- В органы госбезопасности я пришёл работать как специалист по строительству в 1951 году. Приходилось совмещать свою работу с футболом, а с лета 1954 года я полностью занимался своими прямыми обязанностями. Строил здания для наших сотрудников: поликлинику, котельные, общежитие, ремонтировал небольшие жилые дома. Такая работа приносила радость и удовлетворение. В этом плане я счастливый человек.

Валерий ЛЯМКИН,

«Алтайский спорт», 15.12.2011.