Никита Денисов: «Хочется превзойти достижения отца. Если не поеду на Олимпиаду через четыре года, значит поеду через восемь»

Чемпион мира среди юниоров Никита Денисов — продолжатель семейного дела. Когда-то его отец Виталий Денисов брал бронзу чемпионата мира, а мама Марина Денисова (Лажская) становилась лучшей на аналогичном турнире среди юниоров.

После успеха на ЮЧМ Денисова заметил Юрий Бородавко, один из лучших тренеров страны. Весь сезон талантливый лыжник провел у него, но выглядел не так ярко, как лидеры группы. И объяснения этому есть. Денисов обо всем рассказал Sport24.

— Сезон завершен. Глубокого анализа с тренерами еще явно не было?

— Анализ был пока только с папой, как только я приехал из Кировска домой. Вот мы все обсудили: гонки и успешные, и провальные. Успешных, к сожалению, в этом сезоне получилось не так много, как хотелось бы.

Осталось еще поговорить с Юрием Викторовичем. Это, я думаю, будет уже на первом тренировочном сборе в мае.

— Что сказал папа?

— Папа сказал, что в любом случае надо работать дальше, ничего страшного, бывают и провальные сезоны. В этом году меня очень много подкашивали болезни. Я серьезно болел три раза. Первый раз случился грипп перед поездкой в Китай. Это меня очень сильно выбило из колеи, иммунитет пошатнулся. Потом еще я болел на «Чемпионских высотах», на чемпионате России, по сути, на самых главных стартах.

— С чем это связано? Перебрал в объемах?

— Скорее всего. Нагрузки немаленькие. Когда спортсмен набирает очень хорошую форму, иммунитет снижается.

Мы перед поездкой в Китай сидели на карантине в Тюмени, и, когда туда приехали, нам сказали, что фактически все биатлонисты переболели очень сильно, ходил вирус. Видимо, из-за ослабленного организма я подцепил тоже эту болячку, и в итоге после этого все пошло наперекос. А если ты болеешь и все равно надо начинать тренироваться, то не мудрено, что следующая болезнь скоро.

— Как ты переживал все свои неудачи? Очевидно же, что настраивался на совсем другой сезон.

— Конечно, настраивался на другой сезон. Особенно после вкатки в Ханты-Мансийске. Там мы с парнями бежали контрольную тренировку, где я показал 5-е время, проиграв тому же Артему Мальцеву всего 5 секунд. После этой контрольной тренировки я был очень воодушевленным, хотел войти в сезон с очень достойными результатами.

В Тее я смотрелся неплохо, был на коньке 12-м и 10-м. Все подразумевало, что я только буду набирать, потому что форма у меня обычно приходит в феврале, но так получилось, что иммунитет по другому думал в этом году.

— Это сильно ударило по психологическому состоянию?

— Мне не впервой преодолевать трудности. В том году у меня сезон складывался еще хуже. Только там у меня все лето было что-то не так. В августе я сорвал спину, не тренировался. Потом у меня в сентябре болело колено. На вкатке очень сильно заболел локоть, и я просто 3 месяца катался с одной палкой, что сильно влияет на тренировочный процесс. Отборочные старты на чемпионат мира были уже вот-вот, я первый старт в Тее на обезболивающих бежал, потому что, если бы я не пробежал, не смог бы отобраться.

— Как Юрий Бородавко справлялся со всеми твоими проблемами?

— Юрий Викторович очень сильно расстраивался. Только мы делали какие-то проработки, которые я перед стартом обычно делаю, ему нравились мои движения, но я просто брал и заболевал.

Но здоровье важнее всего. Главное сейчас — вылечиться. Все будет хорошо, главное смотреть на перспективу, на будущее.

— Когда Бородавко предложил тренироваться у него, ты не до конца в это верил. В какой момент работы с ним подумал, что это все реально с тобой случилось?

— Наверное, сразу же, на первом сборе, когда мы с парнями поехали на велосипедах на тренировку. Я с первых метров понял: «Так, все, я у Юрия Викторовича. Компания у него серьезная, отлынивать некогда».

— В чем ты точно стал сильнее у Бородавко?

— Думаю, что помаленьку во всем, во всех аспектах. Я прибавил и в силе, и в выносливости. Просто немного не получилось реализовать это все на сто процентов, да даже на 80.

— О группе Бородавко, точнее, о его тренировках, давно ходят страшилки. Ты оказался готов к нагрузкам тренера?

— Это просто страшилки. (Смеется.) У юниоров не проще, а в каких-то моментах даже потяжелее было, может быть, в силу возраста.

— Большунов, по рассказам многих, — одиночка. Сейчас все так же, или тебе удалось с ним поспарринговаться?

— Летом многие тренировки мы проводили вместе. В Малиновке интервальные какие-то, короткие ускорения и летом, и зимой. То есть он не полностью одиночка, какие-то тренировки просто необходимо делать в группе.

— Как быстро влился в новый коллектив?

— Сначала я очень волновался. Не знал, как группа примет меня. Но после нескольких дней на первом сборе эти волнения ушли, потому что все ребята очень дружелюбные, отзывчивые, веселые. Я даже не ожидал такого.

Меня поселили в Крыму с Артемом Мальцевым. Он, получается, самый взрослый у нас в команде, а я — самый молодой. (Смеется.) Я тоже переживал из-за этого. Но быстро понял, что Тема еще молодой.

— Мальцев тут признавался, что рассказывал тебе истории из своего юниорского времени. Есть хоть одна приличная, которую можно рассказать?

— Таких не было. (Смеется.) Так что это секрет.

— Какой оказалась взрослая спортивная жизнь?

— Из-за того, что основную группу не пускают на международные старты и все выступают в России, соревноваться с лучшими в мире тяжеловато. Когда они все соревнуются в одном месте. Но также можно сравнить свой уровень, на что-то сейчас готов. Хотя я могу сравнить свой уровень с их и на тренировках летом, потому что у меня в группе просто, куда ни посмотри, все олимпийские чемпионы и призеры Игр. Для меня это огромнейший опыт.

— У тебя спортивная семья, хорошие гены. Когда-то твой отец рассказывал, что у него есть на твой счет родительские амбиции, он видит потенциал, но заставлять заниматься именно лыжами никогда не будет. Так все и было?

— Папа вообще не хотел, чтобы я с самого детства усердно тренировался. Я в детстве занимался плаванием несколько лет, большим теннисом два года где-то. А потом уже пошел в лыжную секцию, где у меня реально стало получаться. Папа забрал меня под свое руководство. Я тренируюсь с ним, когда нахожусь дома.

— Если бы все же выбрал не лыжные гонки, кем мог стать?

— Да, были мысли, но это так, больше какие-то мысли из параллельной вселенной. Мне хотелось бы, наверное, в хоккей играть.

— Почему?

— Мне нравится играть в хоккей. Я по телосложению, мне кажется, прижился бы в хоккее.

Сейчас хоккей присутствует только в болельщицком плане, могу посмотреть какие-то матчи КХЛ. А весной с друзьями могу поиграть, у меня есть бывшие одноклассники-хоккеисты, с которыми могу поиграть.

— Насколько сейчас велико влияние отца на тебя?

— Он присутствует на гонках, помогает, мы с ним вместе и лыжи катаем, и анализируем. Но летом в тренировочный план он не лезет. Папа полностью доверяет Юрию Викторовичу, как и я. Мы просто обсуждаем, что делаем, я ему скидываю видео технических тренировок, еще какие-то. Он консультирует меня в каких-то вопросах, все-таки тоже очень опытный спортсмен.

— Как-то твой отец в интервью говорил, что собирается предостеречь сына от ошибки, которая случилась с ним в 1998 году из-за перетренированности, если ты станешь лыжником. Он в итоге рассказал эту историю?

— Конечно. Это случилось у него под руководством Бородавко.

Он очень боялся первое время, когда я попал в его группу, но потом опасения ушли. Если спортсмен с головой и думает, что делает, анализирует с тренером, общается с ним, перетрен не грозит. Просто, когда отец тренировался, наверное, это было в новинку. Все эти силовые тренировки, с железом. У меня отец был очень худой: при росте 189 он весил 69 килограммов. То есть он был супервелосипед, можно сказать. Для него вот эта силовая работа была тяжелой. Но все-таки он на следующий год разбежался, работа все равно пошла в жилу, просто надо было год переварить это все.

— У тебя есть золото ЮЧМ, но пока ты остаешься сыном известного лыжника. Это обижает?

— Очень приятно, что про моего отца часто говорят, про его заслуги. Я очень горжусь своим отцом. Это меня ничуть не расстраивает, но хочется превзойти его достижения.

— Ты держишь в уме Олимпиаду-2026, но пока велика вероятность, что Россия там не выступит. Что думаешь об этом?

— Вообще непонятно, что будет завтра. Поэтому я пытаюсь не думать, так далеко, просто тренируюсь и выполняю свою работу.

— С разрушенной мечтой об Играх можно жить?

— Думаю, смогу, потому что я еще достаточно молод. Если не поеду через 4 года, значит, поеду через 8 лет.

— Какие у тебя на данный момент амбиции? Обыграть того же Большунова, например?

— Обыграть Большунова — серьезная амбиция, которая под силу небольшому количеству лыжников. Но хочется очень заехать в топ-3 и — самое главное — стабильно выступать сезон, без серьезных провалов, находиться в топ-10. Я знаю, что это мне под силу. Просто нужно грамотно подойти к сезону, быть более трепетным к своему здоровью, и все будет хорошо.

— Межсезонье без сборов и без лыжероллерных стартов у лыжников довольно короткое. Как планируешь провести отпуск?

— Я восстанавливаюсь, подправляю все болячки. Сейчас будет медобследование в Москве (интервью записывалось 12 апреля. — Sport24), которое даст допуск до соревнований и тренировок. Потом немного отдохну.

В межсборье все равно приходится тренироваться, потому что, приезжая на сбор, нет времени на раскачку. Можно сказать, с первых дней ты начинаешь тренироваться. Так что отдохну три дня без тренировок, а потом заново в бой/

Виктория Дмитриева