Можно ли преуспеть в спорте, не имея папу-миллионера? Колонка Вероники Степановой

Можно. Хотя с таким папой все-таки легче.

Давайте все-таки сконцентрируемся на «можно». Папы-миллионера у меня точно нет. Есть любимый и дорогой папа, который трудится в аэропорту Елизово авиатехником. И дорогая и любимая мама, которая работает на мебельной фабрике.

Вчера меня спросили: «Сколько пар лыж, палок, ботинок твоим родителям пришлось купить, пока ты не попала в сборную?»

Ответ: три пары лыж. Это все. Еще две пары ботинок. Палки не покупали никогда. Это все семейные траты на инвентарь за десять лет занятий, что мне понадобились, чтобы попасть в юниорскую сборную, где уже производители тех самых лыж и ботинок стали кружить вокруг, предлагая личные контракты.

Весь основной инвентарь и почти всю прочую экипировку мне выдавала родная спортшкола, СДЮШОР по лыжным видам спорта города Елизово.

Говорила раньше, скажу еще раз: система, при которой инвентарь приличного качества пошел в спортшколы для таких, как я «юных талантов», была создана Еленой Валерьевной Вяльбе. Конечно, и Минспорт, и региональные наши власти в этом участвовали и участвуют. Откровенно говоря, я не знаю и не думаю, что должна знать, из чьих фондов оплачивались мои лыжи, — главное, что я их получала — и для тренировок, и для соревнований. Три купленные пары — это особые случаи: удачные, «катучие» экземпляры, лыжники поймут.

В последнее время, после олимпийской медали, кратно увеличилось мое общение с фанами. Вопросов много разных, но один меня очень удивляет. Это скорее утверждение: «Лыжные гонки — дорогой вид спорта для ребенка, не потянем».

Это ложное ощущение. И смысл этой колонки как раз в том, чтобы его развеять.

У нас на Камчатке семь отделений, секций лыжных гонок, две из них две носят гордое название спортивных школ олимпийского резерва. Я выпускница одной из них, а Лиза Еремеева, нынешний капитан юниорской сборной, — другой. Всего лыжными гонками одновременно занимаются сотни детей и подростков в нашем крае с населением в 313 тысяч жителей. И все они получают инвентарь от государства, федерации лыжных гонок и спонсоров. Разумеется, все согласно успехам — каждому по способностям и заслугам.

Открою большой секрет (нет): лет до 13−14 экипировка в лыжных гонках значит довольно мало. Куда более важны твои природные данные и талант тренера. И еще такое качество, как дисциплина. Любой тренер вам расскажет, что у него в группе был потенциальный чемпион мира, но лень либо домашние обстоятельства не позволили развить способности.

Действительно сложный момент наступает в те самые 13−14 лет. С одной стороны, начинается бурный рост (я про нас, девочек), все детское становится мало. Включая лыжи, палки и ботинки. С другой стороны, в этом возрасте начинаются всякие серьезные зональные соревнования — идет уже отбор, разделение на «спортсменов» и «физкультурников». Понятно, что спортшколы стараются поддержать своих лучших инвентарем как могут. Но, опять же, на чем тренироваться в этом возрасте, принципиальной разницы нет — а на соревнования тренер всегда где-то у кого-то берет «напрокат» лучшие на сегодня лыжи. И находит парафин по погоде по 10 000 рублей штуку. Но не из кармана моих родителей или моего кошелька (я с 15 лет получаю стипендию).

Наверное, мне повезло — с тех самых 12−13 лет я стала выигрывать все местные, а затем и зональные соревнования и ко мне всегда относились как к будущей надежде лыжных гонок регионального масштаба. Для меня всегда находилась лучшая из доступных экипировка (еще раз спасибо всем причастным!). Но, надеюсь, вы заметили связь: я старалась как могла, слушала указания тренеров и, за исключением о-о-очень короткого периода в переходном возрасте, всегда относилась к лыжным гонкам как к работе, карьере, социальному лифту (хотя выражений таких не знала в то время).

При этом никто «будущую звезду камчатских лыж» лишним не баловал.

Когда я пришла в юниорскую сборную, у меня было девять пар лыж. Из них всего две классические — да, классика у нас на Камчатке вниманием не пользовалась тогда, я была ярко выраженной конькисткой, да и до сих пор во многом остаюсь ею. У большинства крепких лыжников-любителей вдвое больше пар, правда, они их копят годами. Сейчас у меня, наверное, раза в четыре больше лыж и целый «обувной магазин» в шкафу — и все это мне реально нужно. Но нужно на этом этапе, когда я стремлюсь побеждать в споре с лучшими, когда никакие компромиссы уже невозможны, когда тренируюсь по 20+ часов в неделю. Ранее это было бы избыточным.

Возвращаясь к «папе-миллионеру». В Норвегии, Швеции, Германии той же, где нет системы поддержки именно подросткового спорта, такой папа если не обязателен, то весьма желателен. Там по полной программе работает выражение «мой спонсор — банк имени мамы и папы». Там, насколько я понимаю из разговоров с подругами по лыжне, в какой-то момент родители могут сказать шестнадцатилетнему таланту: «Извини, но мы твои лыжи больше не тянем — переходи-ка в пляжный волейбол».

А в России есть система, и если она в вашем конкретном региона не функционирует, то в соседнем она может работать отлично. Зависит от людей — Камчатка, как известно, довольно маленький по населению и далеко не самый богатый регион, но двух лыжниц в сборной сейчас имеет. Поэтому не бойтесь, отдавайте своих детей в лыжные гонки — как минимум «выиграют» здоровье, а если есть талант и прилежание, то и больше получится.

Вероника СТЕПАНОВА,

«Матч ТВ», 20.07.2022.