«Смотрю на Марадону и думаю: а вдруг травму нанесу?»

Посол чемпионата мира по футболу Алексей Смертин привёз главный трофей турнира в редакцию «Чемпионата» и поделился эмоциями

В редакции «Чемпионата» 9 октября побывал самый желанный трофей футбольной планеты - кубок мира ФИФА. Представил его экс-капитан сборной России, а ныне посол чемпионата мира по футболу Алексей Смертин. Беседа с ним получилась живой и немного ностальгической - о прошлых чемпионатах мира, радостных и печальных моментах в национальной команде и, собственно, о самом трофее.

«Марадона рядом. Блин, пласироваться или отбирать?»

- Алексей, вот вы сейчас смотрите на кубок мира. О чём думаете?

- Я его в последнее время вижу слишком часто (улыбается). Поэтому, возможно, у меня глаз замылился. Понимаю, что это только мои ощущения.

- Но ведь был и первый раз, когда вы увидели его живьём - тогда ощущения наверняка были другими?

- Да, это произошло уже после того, как мы получили право на чемпионат мира. В 2010 году Алексей Сорокин пригласил меня в эту кампанию - для меня это было почётно и волнительно. Как человеку амбициозному, мне очень хотелось, чтобы Россия победила.

Поэтому, когда я впервые увидел кубок, испытал лёгкое волнение, даже невзирая на свой возраст. Сразу же вспомнил чемпионат мира - 1986, который я смотрел ещё ребёнком. Этот тур - крутое событие для России и ребят. Я сам выходец из Барнаула и понимаю, насколько сложно выезжать за рубеж. А тут - чемпионат мира в нашей стране! Это возможность приехать в соседний город на один из матчей.

Начало всему этому - тур кубка мира. Даже у вас возникает желание с ним сфотографироваться. Представьте, что испытывают мальчишки и девчонки. Я сам был в этом возрасте и понимаю: это останется на всю жизнь. Те кумиры, которые у меня были в детстве, - наперечёт. И сейчас, когда я вижу их через 30 лет, испытываю волнение. Оно возникает моментально!

- А кого вы видели недавно из звёзд того времени?

- На матче, приуроченном к конгрессу ФИФА в Бахрейне, я оказался на одном поле с Марадоной.

- Круто.

- Пускай у него уже не те скорости, но владение мячом прежнее. Я тогда подумал: «Блин, пласироваться или отбирать? Отберу - ещё травму нанесу. Но это ладно, а вдруг он мне прокинет между ног, в калитку?».

- Что в итоге сделали?

- Пласировался! (Смеётся.) Играл неподалёку. Испытывал серьёзный пиетет.

- Вы вспомнили, как смотрели ЧМ-1986. Телевизор дома был чёрно-белый?

- Нет, в 86-м уже цветной, «Горизонт».

- Какая главная ассоциация с тем чемпионатом?

- Переполненные трибуны. Великолепная игра Аргентины, в которой блистал Марадона, и Германии. Ещё помню, как играла Франция. Расстроился до слёз, когда сборная СССР проиграла Бельгии в 1/8 финала - у нас ради просмотра этого матча даже перенесли тренировку. Даже несмотря на то, что мне тогда было 11 лет, я все фамилии игроков сборной СССР помню наизусть. Тогда в групповом турнире мы выиграли у Канады, разгромили Венгрию - 6:0, а с Францией сыграли вничью 1:1. Рац в том матче метров с 40 выстрелил - потрясающий гол был!

Выход из группы вообще никаких сомнений не вызывал. Все надеялись, что дойдём чуть ли не до финала. И тут - такое обидное поражение от бельгийцев. Жаль - это была одна из самых сильных сборных в истории нашей страны.

- В каждом дворе был свой «Марадона». Вы им когда-нибудь были?

- У нас была такая игра - «Марадона». Кто лучше сыграет, тот и Марадона. Серёжа Кормильцев, у которого отличное чувство юмора, всегда говорил: «А вот у нас в центре города играют в Кормильцева!». Марадоной мог быть и Серёга. А я просто недотягивал до этого уровня - хотя бы потому, что исполнял другие функции на поле.

«Разделял вину с Филимоновым за ошибку в 1999-м»

- В России растут новые стадионы. Какая из арен ЧМ-2018 произвела на вас особое впечатление?

- Я видел не все. Был в Санкт-Петербурге, в Казани, на «Спартаке» и в «Лужниках». Все эти стадионы прекрасны, но, наверное, выделю «Лужники». Всё-таки это центральная арена. Она не поменяла свою фасадную часть, но внутри теперь всё по-другому. Другие раздевалки. Раньше игроки выходили из бокового тоннеля, а сейчас всё как полагается. Тур кубка начался в «Лужниках» — для меня это тоже символично.

- Вы сами часто играли на этом стадионе. Какой момент самый памятный для вас?

- А вы как думаете? Угадайте с первого раза.

- Тот самый фол в 1999-м, после которого шокирующую ошибку допустил Филимонов?

- Да. И вообще сам матч с Украиной.

- Вы чувствовали вину?

- Да. Так или иначе, этому голу предшествовало моё неоправданное нарушение. Можно было в порыве пласироваться, а я просто-напросто врезался в игрока. Он упал, и был назначен штрафной. Помню слова Валеры Карпина: «Ты зачем его трогаешь? Тут, на бровке?». Я подумал: «Действительно, зачем?». А потом пронеслась другая мысль: «Ничего страшного. Сколько раз я уже так фолил».

И тут - эта подача и гол. А потом тишина. Мы весь матч слышали шум трибун. И тут он резко прекратился - и стало страшно… Свою вину в этой ошибке я всегда чувствовал.

- У каждого своя картинка из той раздевалки 1999 года. Какая у вас?

- Такая же гробовая тишина. Филимонов зашёл одним из последних, взял полотенце и накрыл голову.

- А что делали вы?

- Позвонил Юрию Сёмину с просьбой дать несколько дней выходных.

- Дал?

- Конечно.

- Как восстанавливали психику? Не по русскому обычаю?

- Тогда я не пил совсем - не понимал, что этим можно восстанавливаться. Например, я всегда удивлялся, когда после матчей в раздевалке «Бордо» видел три напитка: воду, кока-колу и пиво.

- Выбирали не пиво?

- Конечно кока-колу (смеётся).

- А почему?

- Мне казалось, что алкоголь со спортом несовместим. Потом понял, что пиво помогает снять нервное напряжение и дикую усталость. И элементарно побыстрей заснуть.

- Сегодня ровно 18 лет матчу против Украины.

- Да, памятный матч… Но мне запомнилась ещё игра против Франции. Она могла стать моим дебютом за сборную. Я три раза отправлялся разминаться за ворота. Бышовец готовил меня для выхода на поле, но так и не выпустил. Дебют состоялся в следующей игре, с Исландией.

- Той самой, где Алексея Смертина…

- Да, удалили. А сборная проиграла 0:1. Ладно, давайте о хорошем, что ли?

«Злился на Романцева за замену в первом тайме»

- Помните свой первый матч на чемпионате мира в 2002 году?

- Мы же с вами хотели сменить настроение на хорошее! (Смеётся.)

- Первый матч был неплохим! Мы выиграли у Туниса - 2:0.

- Да, но с Тунисом я не играл. Восстанавливался после травмы. Вышел во второй игре - с Японией. Мы проиграли 0:1. Вы помните, наверное.

- Конечно. Как и последний матч с Бельгией.

- С Бельгией я вообще был впервые заменён в первом тайме. Тогда я злился на Романцева - меня впервые в жизни заменили ещё до перерыва, причём не в связи с травмой. А сейчас понимаю: всё было по делу.

- Даже так?

- Я играл в центральной зоне. И игра не пошла. Возможно, не справился с давлением. Вышел на поле - хладнокровие и уверенность в своих силах куда-то исчезли. А тут ещё японцы так поддерживают своих. На чемпионате Европы двумя годами позже уверенность была намного больше.

- С Романцевым вам было непросто? Тогда он был уже в ореоле своей славы.

- Нет, абсолютно просто. С самоанализом у меня всё вроде в порядке. И я вскоре понял, с какой целью он меня заменил. Я не соответствовал его требованиям как полузащитник. Романцеву нужно было продолжение атаки. А я в матче с Бельгией больше играл на сохранение мяча - назад да поперёк. Дело в том, что львиную долю матчей под его руководством провёл в обороне - как передний защитник. После возвращения в клуб играл на привычном месте - опорного полузащитника. И тут он решил меня поставить именно в полузащиту.

- Смотрим на вас, и есть ощущение, что по сравнению с самим собой 20-летней давности вы ничуть не изменились, форма потрясающая. У вас есть секрет вечной молодости?

- Во-первых, генетика. Во-вторых, всё равно занимаюсь спортом. Подумал: с футболом покончено, нужно реализовать себя на новом поприще. Поэтому начал заниматься бегом, а бег сушит.

- Сейчас вы посол чемпионата мира, функционер. Вам нравится эта роль?

- Нравится. Я изначально чувствовал, что не смогу стать тренером - возможно, в силу мягкости характера. На поле я был достаточно жёстким, но в раздевалке таким быть не мог. А тренеру нужно иногда быть твёрдым. Так что по поводу будущего у меня не было сомнений.

В футболе не так много направлений: тренерство, агентская деятельность и менеджмент. Я выбрал третье. И это абсолютно естественно.

«Отец будил рано, чтобы по радио послушать футбол»

- Шансы на победу России на чемпионате мира - 1 процент из 100?

- Как минимум один процент у нас в любом случае есть. Но сколько таких процентов всего, я не знаю. Чемпионат мира как турнир сильно отличается от национального чемпионата. Там долгая дистанция - и чтобы её безболезненно пройти, надо стратегически готовиться на восемь месяцев.

Моуринью говорил нам в «Челси»: «Чемпионат - это марафон. И наша основная задача - быть первыми на финише». Я его прекрасно понимаю. Особенно с учётом того, что сейчас сам бегаю марафоны. Чемпионат мира, напротив, складывается из нескольких игр. А 90 минут можно сыграть с любой командой, и любого соперника можно победить.

- Россия — футбольная страна?

- Конечно! Ещё более футбольной она была при Советском Союзе, когда присутствовали разные стили: играли «Динамо» Тбилиси, «Арарат», «Жальгирис»… Я за всеми следил, даже с учётом разницы во времени в Барнауле. Отец меня будил рано, подзывал к радио, и я слушал «Маяк». Моему брату посчастливилось играть в Советском Союзе - а мне, увы, нет. Хотя я тоже хотел бы поиграть в чемпионате СССР. Самобытная страна с самобытными стилями игры. Сейчас этого меньше, но всё равно статуса футбольной страны у нас никто не отнимет, даже несмотря на отсутствие результатов.

- Сколько городов включает в себя тур кубка чемпионата мира, в котором вы участвуете?

- Уже 25 городов, Пензу включили! Я тут поговорил в кулуарах, мне пообещали, что трофей ещё в Барнаул заедет. (Смеётся.)

- Замолвили словечко?

- Конечно! Я уже давно говорил об этом. Новосибирск как столица Сибири отнимает все лавры у Барнаула, который находится в 200 километрах от него. Нам ничего не достаётся. А у нас в сборной Ерохин играет - он начинал на тех полях, которые были постелены Национальной академией футбола ещё при Абрамовиче. Там была создана школа, и мой отец с ним занимался. Я говорю всем: «Приезжайте, это футбольный край!».

Что там проехать от Новосибирска? За бензин я заплачу, если что (улыбается). К тому же у нас есть аэропорт. Соберём всю футбольную братию. И Ерохина, если нужно, пригласим.

- К кубку мира прикасаться нельзя. Вам как послу - тоже?

- Нет, нет, что вы. Да я его и не заслуживаю. Я бы лучше завоевал его, а потом даже не видел (смеётся).

- Как долго трофей будет путешествовать по стране?

- 123 дня. Это самый крупный тур: задействовано 25 городов, это вообще невероятное число. Страна у нас нестандартная. Потому я и говорю о наследии - оно ведь не только материальное. Представьте, какие он вызовет эмоции! Это не просто популяризация кубка мира, но и стимул для ребят заниматься футболом.

Очень важно, что подано 1,5 миллиона заявок на билеты, и 30% из этого количества - иностранцы. Чемпионат мира - это новая аудитория. Результат команды важен, но мы уже добились результата: с точки зрения развития городов и ажиотажа, который, несомненно, будет. По итогам Кубка конфедераций мы уже получили хорошие отзывы со стороны ФИФА. Надеюсь, что летом 2018-го всё будет ещё лучше!

Текст: «Чемпионат», 10.10.2017

Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»