На гребне волны

Спустя многие годы Борис Бырдин вновь востребован в любимом виде спорта - гребле, где добился выдающихся результатов

В середине 1960-х годов на Алтае почти не было спортсменов, входивших в национальные сборные. Даже Героев Советского Союза в крае было больше, чем мастеров спорта СССР. Их было столь мало, что всех знали наперечет. На слуху были имена футболистов Брыкина и Федулова, мотогонщиков Селихова и Кожемякина, парашютистки Ереминой, метательницы копья Королевой. Особняком среди них стоит загадочная фигура гребца-байдарочника, почетного мастера спорта СССР Бориса Бырдина.

На гребне волны

Перелопатив краевые газеты за все годы, нашел о нем лишь несколько заметок. А между тем в отечественном спорте это была заметная личность: двукратный серебряный призер чемпионата Европы, чемпион СССР, трехкратный серебряный призер первенств СССР, победитель международных регат по гребле. Не случайно именно ему в день открытия Дворца спорта в Барнауле, в далеком теперь уже декабре 1966 года, был вручен символичный ключ от нового сооружения. Борис Бырдин на тот период времени являлся одним из самых титулованных спортсменов края и по своим спортивным достижениям уступал разве что чемпионке и рекордсменке мира по парашютному спорту Лидии Ереминой. Но так как в Барнауле ее тогда не было, то небольшой отряд алтайских мастеров спорта в праздничный субботний вечер представлял именно Бырдин.

- Первые четыре послевоенных года я учился в сельской начальной школе под Иркутском в деревне Ерши, - рассказывает Борис Алексеевич. — Жил у бабушки. Мать неграмотная совсем, солдатская вдова. Отца мы проводили на фронт в феврале 1942 года, а уже в апреле пришло извещение, что он пропал без вести. До войны отец работал старшим буровым мастером на строительстве Иркутской ГЭС на реке Ангаре. Крепкий был мужик, и, видимо, его гены в моей спортивной жизни сыграли решающую роль. Рос я здоровым, физически одаренным мальчишкой. Летом много бегал, плавал, косил траву, а всю зиму проводил на лыжах. И к шестому классу был уже чемпионом Иркутска в своей возрастной группе в лыжных соревнованиях на приз газеты «Пионерская правда». Затем выиграл и областные соревнования в Усолье-Сибирском. Это были мои первые победы в спорте.

- Так вы начали прославлять свою деревню Ерши?

- К тому времени я уже уехал к матери в Иркутск, так как в деревне не было средней школы, а начальную я уже окончил. А вскоре и Ершей не стало. Когда запустили Иркутскую ГЭС, то соседние деревни все ушли под воду. Людей, конечно, до этого переселили, но их жизненный уклад был непоправимо нарушен, и многие из моих знакомых вскоре умерли. Да и мне некуда стало летом ездить.

- Вы росли без отца. Был человек, который в какой-то мере его заменил?

- Первый тренер - Виктор Петрович Сысков. Он был лыжником-слаломистом и как-то предложил мне заняться горнолыжным спортом. Собрал желающих пацанов из нашей мужской школы (тогда девочки и мальчики учились раздельно. - Прим. авт.) и всех поставил на лыжи. Мне выдали старые американские ботинки, огромные. Назывались «10 дюймов», а лыжи - 160−180 см. Они на тросе, но я их надевал на валенки и зашнуровывал. И даже не думал о своей безопасности. Так мне удобно было в этих валенках! Такой размах, скорость, ветер в ушах, а я лечу с Кайской горы на лыжах вниз, и мне нисколько не страшно! В 8-м классе я уже занимался не только слаломом, но и прыжками с трамплина, и там стал чемпионом!

- А за счет чего у вас такая ранняя стабильность результатов?

- За счет разносторонней подготовки и физической силы. Мне все интересно было, за все брался с охотой, энергия во мне просто клокотала. Разбуди ночью, пойду заниматься с удовольствием. До сих пор убежден, что у нас ведется неправильная селекция детей по видам спорта. Очень ранняя специализация, из-за которой дети, вырастая, уже наелись своим видом спорта и устали от него, и вряд ли можно от них ожидать высоких достижений. Все эти спецклассы со сломанной учебной программой ни к чему хорошему не приводят. Ранняя специализация, высокий ранг соревнований на уровне первенств России, где участникам нет еще и 12−13 лет, ведут не к полноценному обучению, а к неизбежному натаскиванию, где нет места импровизации, а значит, и творчеству. Убежден, что сначала ребенок должен проверить свои способности в разных видах спорта, подготовить свои мышцы, чтобы не было раннего травматизма, а затем уже делать свой выбор. В сельской местности много одаренных ребятишек, но кто их там видит и кто с ними занимается? Вот где огромное поле для селекции. А мы движемся в другом направлении и скоро такими темпами мы придем к спартакиаде детсадов.

- Талант - это всегда труд?

- Нет, конечно. Вот написал писатель роман в 600 страниц. Труд? Безусловно, труд, да еще какой! А читать его неинтересно. Где талант? Его там нет. Поэтому и у нас в гребле «рабочих» хватало, от которых волны от весла шли до берега, а цветы и медали доставались другим, кто воду чувствовал.

- А к воде вы пришли через лыжи?

- Много чего перепробовал, пока не пришел на гребной канал. В восьмом классе я уже занимался лыжным двоеборьем: бегал 15 км и прыгал с трамплина. В Красноярске занял третье место. Все мне как-то легко давалось, и желание побеждать во мне поселилось навсегда. В девятом классе меня избрали секретарем школьной комсомольской организации, и мы проводили совместные заседания с представительницами от женской школы.

На гребне волны

- Скажу так. Во все времена они не любили неудачников. Победитель всегда прав. Везет - не везет, это больше к телеге подходит. За девчонок тоже приходилось сражаться, чтобы они сделали правильный выбор.

- А ваш выбор в пользу гребли был осмысленным?

- Это произошло само собой. Мой тренер устроился на лето завхозом на водную станцию. Он когда-то занимался греблей и предложил мне попробовать свои силы. Не сразу, но стало получаться. Использовал каждый удобный случай, чтобы сесть за весла и посоревноваться со взрослыми гребцами. Очень популярна в то время была так называемая народная гребля, в которой участвовали все желающие любители. Соревновались на шлюпках-одиночках, они тогда клинкерные были, из досок. Они потяжелее шпоновых, но ходкие. И байдарки-то поначалу клинкерными были. Тяжелые, приходилось спускать их на воду вдвоем и так же вдвоем поднимать. Переворачивали на берегу и сушили, мазали воском, до блеска натирали и таким образом готовили их к новым тренировкам.

- А что вас увлекло в гребле?

- Доступность! Любой может проявить свои силы и способности. Этот вид спорта гармоничен с природой. Бывает, такие пейзажи открываются, такая ширь и гладь, такой размах, что дух захватывает! Поначалу я часто на лодке переворачивался. Тренер кричит, чтобы я переоделся, да куда там, разве можно себя остановить! Неуемность, неудержимость, все это во мне сидело неистребимо. Гонялся на лодке за каждым, догнать и обогнать соперника для меня было жизненной необходимостью. Это качество, считаю, главным в спорте. И поэтому, когда тренеры не видят его в мальчишке, а предпочтение отдают более способному в обучении, но бесхарактерному, меня охватывает досада. Что толку, что этот красавец все делает правильно: и сидит, и локоток держит, и гребет? А в 17 лет ему все это надоест и он бросит весло куда-подальше, потому что с ним пахать нужно каждый день. А боец будет еще долгие годы успешно выступать, как Костя Костенко. Вот вам примерище! Несгибаемый боец! Но о нем чуть позже.

- А для вас кто являлся примером?

- Мой тренер Николай Фролов и его партнер в байдарке-двойке Владимир Нейхауз. Они на «десятке» были бронзовыми призерами на первенстве СССР в составе сборной России. А я на свои первые крупные соревнования попал в 1953 году, в Астрахань. Это незабываемые моменты, едва ли не самые яркие в моей жизни. Поехали мы ввосьмером, вместе с Валеркой Белоусовым, моим соперником и другом из Иркутска на поезде. Пять суток до Москвы, на верхней багажной полке. Ремнем привязывались к трубе, чтобы не свалиться с такой высоты на пол. И таким способом удавалось более-менее спать. Затем еще трое суток из Москвы ехали до Астрахани, но прибыли вовремя, к началу первенства РСФСР среди юношей. Я только что окончил девятый класс, нигде еще в европейской части страны не был, все интересно и необычно воспринималось. В заезд набиралось по 16−18 байдарок-одиночек, мы стартовали на Волге по большой волне, дистанция - три километра. Полтора километра в одну сторону, а затем полтора в другую. Тут же, поодаль, шли большие корабли. Масло машинное, мазут, попадают на весло, оно в руках скользит, приходится сбрасывать скорость, чтобы о майку руки вытереть. Тем не менее финишировал с большим отрывом. А на берегу диктор как раз по радио вел для болельщиков прямой репортаж и я его голос хорошо слышал: «Что творит этот парень из Иркутска, настоящий сибирский медведь! Он играет в кошки-мышки с лучшими гребцами России! Позволяет им приблизиться, а затем вновь отрывается от них!». Чемпионом я стал с первого раза, и мне тут же предложили остаться на сборах лучших гребцов России, а затем поехать на юношеское первенство СССР в Киев. Но я поставил условие: возьмете вместе со мной друга Валерку Белоусова, то останусь. Тренер юношеской сборной России сначала опешил, а потом как заорет: «Пошел отсюда! Он еще тут диктовать мне свои условия будет!». И я через восемь суток вернулся в свой Иркутск просто чемпионом России. А дома все - ах, ох, что же ты не остался? А я и объяснить ничего не могу…

- А Валерка-то стоящим гребцом был?

- На коротких дистанциях меня обыгрывал, на 500 и 1000 метров. Резким был, перспективным гребцом, но на тех соревнованиях у него что-то не сложилось, и я решил поправить ситуацию, замолвить за него слово. Но не получилось.

- И все-таки несмотря на этот эпизод тренеры сборной РСФСР не оставили вас без внимания…

- В 1956 году в Москве должна была пройти первая Спартакиада народов РСФСР. Зачет Иркутской области на байдарке-двойке должны были дать проверенные бойцы Фролов и Нейхуаз. На меня рассчитывали в байдарке-одиночке, но я отборочные старты проиграл. Что делать? На Спартакиаду-то не попадаю. А Фролов и говорит: «Попробуй на каноэ!». Я сел на колено и выиграл прикидку у основного гребца, который специализировался на каноэ. Приехали в Химки. А там перед моим заездом разыгралась сильная буря, поднялась высокая волна, которая отражалась от гранитной береговой стены и получилась страшная болтанка. На финишной прямой несколько каноэ перевернулись, и я сумел попасть в финал. Из девяти финалистов занял шестое место и дал неплохие очки Иркутской области, где их никто не ждал. Фролов и Нейхауз заняли третье место на 10 км среди 32 лодок. Но они-то уже сборниками были. И тогда Фролов замолвил за меня слово и меня вызвали в Подольск сначала на сборы ОФП, а затем на водный сбор в Поти за сборную команду РСФСР. Это случилось в 1957 году, а в 1958-м к нашей иркутской тройке байдарочников (Фролов, Нейхауз, Бырдин) подсадили в четверку Олега Трофимова из Куйбышева, и мы заняли в Химках на первенстве СССР второе место и выполнили норматив мастеров спорта. Медали тогда еще были на закрутке, а не на подвеске, как позднее завоевывал. Но звание мастера спорта СССР в 21 год, это было для меня важнее серебряной медали. К тому времени я уже окончил в Ангарске техникум искусственного жидкого топлива и работал в нем же тренером с лыжниками. Жил в общежитии и выступал зимой в лыжном двоеборье.

- А как вы стали чемпионом страны по гребле?

- Это произошло в 1961 году в армии. Призывался из Иркутска, а служил в ЦСК ВМФ в Москве. Выступал в составе этой команды в первенстве СССР в Тернополе на байдарке-четверке. На дистанции 10 км мы обошли всех и стали чемпионами: Анатолий Гришин (загребной), Сергей Загорин (трансформирующий), Вячеслав Ионов (капитан), а я был «мотором». Это было в конце сентября.

- Тот год был самым удачным?

- Да. Еще в июне в Кавголово я в составе сборной Москвы на байдарке-четверке вместе с Гришиным, Макаровым и Дыхновым стал вторым призером чемпионата страны на 1000 и 10000 метров. А в августе в Польше, в Познани, на первенстве Европы наша четверка байдарочников - Звездкин, Гришин, Назаров и я завоевали серебряные медали в составе сборной СССР на двух дистанциях - 1000 и 10000 метров. Причем обидно получилось. На 10 км мы проиграли всего одну десятую секунды венграм. А на 1000 метров полчаса ждали результата фотофиниша с командой ГДР. Тогда нужно было время, чтобы проявить пленку фотофиниша. На ней было видно, что мы немцам не проиграли, а пришли вровень - нос в нос. Только у них весла в воде, а у нас на взмахе. То есть, в следующее мгновение нос их лодки должен был выдвинуться вперед…

На гребне волны

- Золотой медали чемпиона страны. Она настоящая, золотая, без всяких примесей, 385-й пробы. На ней выгравированы надписи: «Чемпион СССР. Бырдин Борис. 1961 год». Самая ценная награда из многих.

Борис Алексеевич БЫРДИН.

Родился 30 марта 1937 года в Иркутске. Почетный мастер спорта СССР (1963 г., № 725). Двукратный серебряный призер чемпионата Европы (1961 г., Познань), чемпион СССР (1961 г., Тернополь), трехкратный серебряный призер первенств СССР по гребле на байдарке в составе команды-четверки РСФСР (1958, 1960, 1963 г. г.). Победитель международных регат по гребле, серебряный призер чемпионата мира в Австралии среди ветеранов (1994 г.), судья республиканской категории по гребле на байдарках и каноэ и лыжным гонкам.

- Вы - почетный мастер спорта СССР. Что это звание означает?

- До 1963 года оно присваивалось спортсменам в неигровых видах спорта, если они в течение пяти лет подряд подтверждали своими результатами нормативы мастера спорта. Таких было не так много, и почти все они входили в сборную страны. Затем вместо почетного мастера спорта было введено по новой классификации звание мастера спорта международного класса. Его присваивали за победы в международных соревнованиях. Таких соревнований я выигрывал в составе сборной СССР несколько.

- Конкуренция за место в составе сборной была жесткой?

- Очень. У меня лучше получалось в команде-четверке, хотя и в байдарке-двойке участвовал во многих соревнованиях. В июле 1960 года я в Москве в составе сборной РСФСР выиграл в байдарке-четверке серебряную медаль командного первенства СССР на дистанции 10 000 метров. Партнерами по лодке были Левченко, Дубинин и Мустафин. По итогам того сезона я был включен в сборную страны, но на Олимпиаду в Рим уже опоздал. Меня брали в сборную с прицелом на следующую Олимпиаду - в Токио. В четверку подбирались настоящие богатыри, физически одаренные люди, способные не только делать по 130−132 гребка в минуту, но еще и быть слаженным коллективом, делать все синхронно. Ведь бывает, посадят в лодку самых-самых, чемпионов СССР. Лодка - буквально на разлом, а не идет. А надо чувствовать воду: взяться веслом за нее и оттолкнуться, а не вырывать куски воды из общей массы. Например, у меня очень хорошо получался старт на 200 метров, и я выигрывал у всех - даже у самых именитых. Говорили, если еще локоток поднимешь, то можно учебное кино снимать и детям в спортивных школах показывать.

- А локоть зачем поднимать?

- Так технически идеально было бы. Но если я начинал локоть поднимать, то закрепощался. Моя манера по технике была схожа с манерой гребли датчанина Эрика Хансена, олимпийского чемпиона Рима, если бы не мой локоть. Был такой известный одиночник. Он фирмач был. Приезжал на соревнования на машине со своими веслами и продавал их. У него уже своя фирма по изготовлению спортивного инвентаря была, известная на всю Европу. Костя Костенко греб именно датским веслом, а я своим, отечественным. Костенко в 1962 году в Киеве в Матвеевском затоне в командном первенстве СССР на байдарке-двойке вместе с Панфиловым стал чемпионом страны на дистанции 1000 метров.

В тот год на международных соревнованиях в Пскове в байдарке-четверке мне удалось выиграть 1000 метров, а на «десятке» мы были третьими. В Румынии на озере Снагов в составе советской четверки выигрывал «десятку», а на 1000 метров мы проиграли одну «сотку» хозяевам. Физически был готов вто время великолепно. На медицинских комиссиях у нас проверяли жизненную емкость легких на спирометре (спирография). Так я выдувал из него воду, настолько был большой объем легких - 5800−6000 единиц. Мог задерживать дыхание под водой до 2,5 минут.

Вместе с Костенко нас вызывали на отбор к Олимпийским играм 1964 года на байдарке-двойке. В итоге мы туда не попали, хотя конкуренцию будущим олимпийцам составили серьезную.

- Не обидно, что не выступили на Олимпиаде?

- Достойных много было, но у меня, например, пик спортивных успехов пришелся на межолимпийский цикл - 1961−1962 годы, а у них на 1964-й. Такое в спорте бывает довольно часто. Вообще в стране были тогда очень сильные гребцы. Например, был такой замечательный одиночник - эстонец Бертинг, который в СССР выигрывал у всех в одну калитку. Но на международной арене он славы не снискал, так как был невыездным - у него родной дядя жил в ФРГ.

- С кем из великих гребцов вам приходилось соперничать на водных дорожках?

- Назову таких известных в Европе спортсменов, как Герт Фредрикссон, Рольф Петерсон, Свен-Олав Шеделиус и Нильс Гуннар Уттерберг из Швеции, Эрик Хансен - из Дании. Все они олимпийские чемпионы. Венгры Имре Селлеши, Дьердь Месарош, Андраш Сенте, Михай Хес - призеры Олимпийских игр.

На гребне волны

- Заманили меня в Барнаул не условиями, а возможностью готовить классных гребцов. Возглавивший крайспорткомитет Виталий Зворыгин, большой энтузиаст гребного спорта, обещал мне работу и квартиру. Правда, на деле вышло все подругому. Приехав в Барнаул в августе 1964 года, я полгода жил в медицинском кабинете в здании краевого совета «Труд» на площади Спартака, а затем несколько лет снимал угол. Ставки тренера по гребле не было, и Зворыгин устроил меня только в «Труд» тренером по лыжным гонкам. Я согласился, жить-то на что-то надо было. Начал тренировать юношей - и мои воспитанники Панов, Княжев, Строителев, Шерстобитов вскоре выиграли первенство края среди юниоров, затем поступили в пединститут, и в дальнейшем все стали мастерами спорта. Правда, раздавались голоса, что, дескать, нам этого еще не хватало: гребец тренирует лыжников! Но время показало, что хуже лыжному спорту Алтая от моего присутствия в нем не стало. Сам я бегал на лыжах неплохо и составлял конкуренцию в эстафетах сильнейшим тогда лыжникам края - Байкину, Пашкову, Зайчикову и другим.

- А греблей вы своих подопечных ребят-лыжников увлечь не пытались?

- А как же, конечно! Сашу Панова усадил в каноэ, а других - по байдаркам. И они выиграли у чистых гребцов! Сказалась всесторонняя физическая подготовка, которую я им давал зимой. Ведь на одной технике далеко не уедешь. А когда подтянул им еще и технику гребли - результаты стали расти как на дрожжах. Я занимался на воде со своими, но и от советов воспитанникам Зворыгина не отказывался. Что же я буду молчать, когда они у меня что-то спрашивают? И тут я натолкнулся на такую ревность, такое непонимание: «Ты набери своих с начальных классов, вырасти их, тогда и рассказывай им, как надо!». Вот, что я услышал в свой адрес… Тем не менее когда нужно было защищать спортивную честь края на всероссийских соревнованиях общества «Труд» в Казани, то Зворыгин посадил ко мне в байдарку-двойку своего воспитанника Виктора Родионова, и мы выиграли с ним дистанцию 1000 метров. Виктор стал первым на Алтае мастером спорта по гребле.

- Трудно было в одной лодке с новичком?

- Так я еще в большом порядке был и на любой дистанции норматив мастера спорта выполнял. Сложности, конечно, у Родионова в технике были. Он очень мощно начинал грести и не попадал веслом в общий ритм, буксовал, но удалось совместными усилиями этот изъян исправить. Однако уже вскоре я услышал, что снимаю сливки за счет чужих воспитанников в тренерской работе. И в одночасье решил больше не ходить на гребной канал, «раз я хочу к чужой славе примазаться», и не ходил туда почти тридцать лет, пока Константин Костенко не уговорил меня покататься с ним в байдарке-двойке перед чемпионатом мира среди ветеранов.

- А Виталий Николаевич Зворыгин не пытался учить работать Константина Костенко, когда тот приехал на Алтай?

- Костенко этого бы и не позволил никому, настолько он был характерным, несгибаемым бойцом. Мой номер - первый, это про него.

Что касается Зворыгина, то у него, конечно, великих спортивных побед не было, но спорт он любил, а гребля была его страстью. На посту председателя крайспорткомитета ему удалось на сессии краевого Совета народных депутатов продавить вопрос об открытии в Барнаульском педагогическом институте факультета физвоспитания, и в 1965 году его открыли, стали готовить себе квалифицированные кадры. Это, пожалуй, самое главное его достижение. Для гребли он тоже сделал немало: построил первый в крае эллинг на месте, где сейчас речной вокзал, и оборудовал гребную ванну в здании краевого совета «Спартак». Зимой в ней получали навыки гребли новички. Тоже большое дело, как и увлечь греблей молодого велосипедиста Костенко, будущего заслуженного мастера спорта, неоднократного чемпиона СССР, а также чемпиона мира по гребле на байдарке.

- Борис Алексеевич, вы долгое время работали на руководящих постах в спортивных обществах «Труд», «Локомотив» и особенно в «Трудовых резервах», где вы были председателем почти 33 года. Как вам удавалось при этом сохранить свое лицо, обойтись без откровенных скандалов и неудач в работе?

- Я не конфликтный. Считаю, что, прежде всего, надо с себя спрашивать. По твоим делам - и отношение к тебе будет. Никогда и никуда я не рвался, никого не подсиживал и дорогу не переходил. Сначала работал в «Труде» заведующим учебно-спортивного отдела, но когда в 1968 году Владимира Левина не избрали на второй срок председателем, а конференция выбрала на его место Николая Давыдовича Зубова, то меня выбрали его заместителем. И далее, где бы я ни работал, везде меня выбирали, бывало, что и на семи конференциях подряд. Я никогда не позволял себе на кого-то повышать голос, а тем более орать, что, к сожалению, в нашей сфере деятельности с некоторыми руководителями случается. И практика показывает, что они сами затем попадают точно в такие же ситуации и лишаются своих должностей, потому что их сначала перестают уважать, а затем и видеть в своих рядах.

- Спортивное общество «Трудовые резервы» по своим спортивным кадрам вряд ли могло конкурировать с другими, так как основную часть его составляла молодежь 15−19 лет, учащиеся училищ и техникумов. Тем не менее ваши команды и спортсмены всегда были среди лучших.

- Дело в том, что пришел я в «Трудовые резервы» не на пустое место, а в отлаженную систему, которую до меня 23 года возглавлял бывший фронтовик - танкист Борис Григорьевич Дадюк. Очень квалифицированный работник, но чем-то не угодивший крайкому партии.

«Трудовые резервы» воспитали очень хороших тренеров и спортсменов. Были подготовлены десятки мастеров спорта и мастеров спорта международного класса, которые достойно защищали спортивную честь ВДСО «Трудовые резервы». Среди них Эдуард Валерьянов - бокс, Галина Шульженко - легкая атлетика, борцы - Федор Храмцов, Виктор Михеев, Андрей Лисица, Константин Степаненко.

- Расскажите о своих выступлениях на чемпионате мира по гребле среди ветеранов в Австралии вместе с Костенко в 1994 году.

- Это целая эпопея. Сначала мы с ним потренировались в Барнауле, а затем был отбор в Москве. Со скрипом, но отбор я прошел и был утвержден на поездку в Австралию. Для меня это было настоящим спортивным счастьем: ведь почти 30 лет не садился в лодку. У Костенко, в отличие от меня, не было перерыва в любимом деле, он приехал в Австралию только за медалями. Интересно, что у нас техника гребли была разной, и со стороны это всегда смотрится странно: вроде бы гребут кто куда, а лодка катит красиво, как по маслу. Костя - характерный, самолюбивый, настойчивый. Он всего достиг сам. Никого не признавал, никаких тренеров московских, как и я, писал везде своего - Яковлева. Спортивные чиновники его не любили, препятствия разные выстраивали, а ребята-сборники тайным голосованием три года подряд его своим капитаном выбирали.

На ветеранском чемпионате Костенко в одиночном разряде заявился на все дистанции. На 500 метров он почти уже выиграл полуфинал, но перевернулся. На 1000 метров попал в финал третьим из своего полуфинала, но в финале собрался психологически и выиграл серебряную медаль. На 5000 метров он буквально рвал и метал, разорвал всех на морально-волевых качествах и великолепной своей физической готовности. В финале ему пришлось бороться за первое место с экс-чемпионами мира из ЮАР и Австралии, а также Швеции и Венгрии. Очень интересный и поучительный получился заезд. Соперники сели на соседнюю волну и преследовали его всю дистанцию. Он к берегу, и они за ним, он прибавляет в скорости, и они не отстают. Умотал их все равно, и выиграл золотую медаль.

- А каковы были ваши успехи?

- На 1000 метров попал в финал и занял шестое место. В байдарке-двойке мы с Костенко не сумели пробиться в финал, а в смешанном составе я заявился в двойку с Серединой. Но в последний момент Костя уговорил ее выступать вместе с ним. Она подошла ко мне и честно сказала: «Костя ведь посильнее тебя. В паре мы с ним должны показать приличный результат. Ты не против?». Я не возражал, и они выиграли чемпионат в смешанной двойке. В итоге у него две золотые медали и одна серебряная. У меня еще была дистанция 5000 метров в байдарке-двойке с Виктором Царевым из Ярославля. Он тоже в свое время был одним из лучших байдарочников страны. Поставили себе задачу-минимум - выйти из поворота лидерами. А там в соперниках 26 лодок, и что ни спортсмен, то чемпион Европы или мира, а то и Олимпийских игр. Фабиан и Салоши, венгры, например, раз десять выигрывали на разных дистанциях. Австралийцы - прошлогодние чемпионы. Немцы, поляки, шведы, голландцы, румыны… И вот вышли мы в поворот первыми, а рядом с одной стороны - венгры, с другой - австралийцы. Виктор Царев мне и говорит: «Сзади еще и немцы пристроились. На последней прямой попробуем финишировать. Сил хватит? Как себя чувствуешь?». И мы на последних 500 метрах, когда все лодки разошлись, начали финишировать. Помню, что австралийцы бросились в погоню, а венгры чуть прозевали. На финише я был в полной прострации, но после того как меня привели в чувства нашатырным спиртом, оказалось, что мы выиграли серебряные медали. Не выиграй мы эти медали, у меня осталось бы чувство какой-то недосказанности в моей спортивной биографии, но все сошлось, как мечтал. А в августе 2014 года я благодаря нашей краевой федерации гребли побывал на чемпионате мира в Москве. Не думал, что встречусь там с таким большим числом бывших соратников и соперников, с кем вместе прошла моя молодость. Оказалось, что меня до сих пор помнят. Это было вдвойне приятно. Спорт помог мне сохранить здоровье и дал возможность обрести столько друзей.

Валерий ЛЯМКИН,

«Алтайский спорт», 4 - 11 декабря 2014