«Я почти не вижу, как сын растёт. До слёз». Чемпион-легкоатлет Александр Костин - о своей радости и боли

Александр Костин рассказал о победе в Париже, чувствах от долгого расставания с семьёй и планах на будущее.

Легкоатлет Александр Костин на Паралимпиаде-2024 завоевал золото в беге на 1500 м и стал вторым на дистанции 5000 м, где он выступал среди слабовидящих спортсменов. В Париж не пустили его постоянного лидера Юрия Клопцова, и Александр вынужден был обойтись без его помощи. О том, как сложились для него эти Игры, а также о многом другом спортсмен рассказал в интервью «Чемпионату».

«Без доли везения не обошлось»

— До поездки на Паралимпиаду ты рассчитывал, что именно так всё и сложится - серебро на пятёрке, золото на полторашке?

— Даже представить не мог! Основной целью было завоевать медаль и желательно, более высокого достоинства, чем в Токио. Чтобы ощущался прогресс от соревнований к соревнованиям. Но завоевать две медали, - это, конечно, невероятно. И если говорить о том, что одна из них золотая, а вторая серебряная, - это уже просто максимум.

— Ты решил свою задачу в первом же забеге, когда взял серебро. Как удалось сохранить эмоции ещё и на 1500 м?

— Ещё до забега на 5000 м я знал, но после забега почувствовал точно, что набрал очень хорошую форму. И выносливость была, и скоростные качества на таком высоком уровне, которого давно не чувствовал. Получилось очень хорошо подвестись к Парижу. Тем более пятёрка для меняя более сложна, мне психологически тяжело, да и физически сложно её бегать.

Полторашка - это более приятно. У меня она лучше получается, в ней больше уверенности, когда я выхожу на старт. В Париже забег на 1500 м сложился вообще под меня. Он был достаточно быстрым, что не дало возможности ребятам, которые специализируются на 400 м, резко финишировать. А таким как я, которые в меру скоростные и выносливые, такой темп дал преимущество, поскольку я не сильно закис на последних 100 м, мне было чем добавить.

Тактически всё было идеально. Я потом пересматривал, анализировал и не нашёл ни единой ошибки, ни одного момента, где мог что-то улучшить. На пятёрке такие моменты были, а на полторашке - нет. Ну и без доли везения не обошлось.

— Раз ты всё сделал идеально, почему же ты говоришь о везении?

— Ну, забег складывался так, что я не потратил лишние силы. Это как раз не зависело от меня, как побегут другие. Плюс ко всему ещё за 250 м до финиша передо мной был американец, который очень неудобно бежал между первой и второй дорожками. То есть мне пришлось бы выйти ещё дальше, чтобы его обогнать, а там Антон Кулятин был. Я бы в любом случае драгоценное время потерял. И тут я заметил, что американец стал смещаться вправо, чем и воспользовался, проскочив по коридору каким-то чудом. Ну, а дальше просто догонял.

— Пробежал, как Коул Хокер на Олимпиаде-2024, получается.

— Да, похоже получилось, только у него на финише это было, а у меня - пораньше.

— Саша, а какое у тебя зрение? Ты говоришь - того заметил, на этих внимание обратил.

— Если человек рядом стоит в двух метрах, могу немного описать его. Я вижу силуэт, но не могу хорошо рассмотреть лицо: оно у меня размыто, не вижу цвет глаз, не вижу очертания лица. Если человек будет стоять дальше - вижу только силуэт.

— Просто пятёрку ты бегал с ведущим Юрием Клопцовым, которого в Париж не пустили. И без него выиграть не получилось.

— Да, мы же с ним бегаем дистанцию 5000 м уже четыре года. Вообще, раньше я всегда бегал один, но потом зрение чуть ухудшилось, мне дали класс Т12, где допускаются лидеры. А пятёрка - такая дистанция, на которой легче бежать с лидером, который для тебя не просто ведущий, а друг, спарринг-партнёр, человек, в котором ты уверен на 100%, который может тебя подбодрить, подсказать. Такие моменты очень важны именно на такой дистанции.

И мы с Юрой уже научились очень тонко чувствовать друг друга, даже когда кто-то на сантиметр сдвигается или на мгновение замедляет бег.

В Париже на пятёрке был момент, когда за три круга до финиша соперники предприняли резкое ускорение, а я его просто не увидел, не успел подхватить. Понял только, что разрыв растёт и он уже ощутим. Тогда я и догнал Антона Кулятина с кенийцем, обошёл их и бросился за лидерами. Возможно, будь со мной Юра, он бы сразу подсказал этот момент, я не допустил бы такого разрыва. И тогда на последнем круге можно было бороться и за золото. Но мне не на что жаловаться.

«Деньги — вообще плохой мотиватор, на высокие места они тебя не вытянут»

— На качестве обычной жизни такое зрение сказывается? У тебя очень трогательные фотки с семьёй в соцсетях, особенно с новорождённым Никитой на руках. Рассмотрел его лицо?

— Лицо сына рассмотрел, конечно. Чем ближе я подхожу, тем лучше вижу. На телефоне у меня увеличенный шрифт, я близко подношу гаджет и вижу, что на экране. И очень сильно всё зависит от того, в статичном положении я нахожусь или бегу. Чем выше скорость, тем меньше я вижу, тем хуже зрение, всё сливается.

Я другой жизни и не знаю, у меня такое с рождения. Я не считаю это за какие-то трудности или непреодолимую преграду. Ну вот так сложилось. Можно же и ближе подойти, и другими путями сложную ситуацию обойти. Так что я к этому привык. Если даже была бы возможность родиться с хорошим зрением, я бы её не выбрал, потому что жизнь бы сложилась по-другому.

— Очки не могут решить проблему?

— У меня в очках настолько минимальная коррекция, что я практически не замечаю разницы. Иногда я их надеваю, но лучше не становится. Если бы они помогали - я бы их носил постоянно.

— Дистанции, которые ты бегаешь, подразумевают жёсткую работу на тренировках. Это сказывается на зрении?

— У меня зрение было стабильное лет до 20. Потом ещё ухудшилось и вновь стало стабильным. Нового ухудшения пока нет. Я учился в специализированной школе для слабовидящих детей, там все с нарушениями зрения. Дальше пошёл учиться в училище олимпийского резерва в Барнауле. Там все знали, что у меня плохое зрение, относились к этому с пониманием — я не стеснялся к доске подойти максимально близко или что-то подобное. Проблем с этим особо и не было.

— Сергей Шубенков рассказывал, что в Барнауле, мягко говоря, неидеальные условия для тренировок, манеж очень старый.

— Манеж - ну да, остаётся желать лучшего, но он есть, зимой есть где бегать. Это уже плюс. У некоторых вообще такой возможности нет. Что есть - то есть. Конечно, всем хочется лучших условий, но, как показывает жизнь, у многих чемпионов были и худшие условия, но им это не помешало. Всегда можно найти какие-то обходные пути, как-то выкрутиться, иначе построить тренировочный процесс. Можно мечтать о современном манеже, о крутом восстановительном корпусе рядом с домом. Но я работаю в тех условиях, на которые точно могу рассчитывать.

— После золота и серебра в Париже на родине наверняка ждут хорошие призовые. С учётом того, что президент России присылал нашим спортсменам поздравительные телеграммы, не исключена и встреча с ним. Что бы ты попросил у Путина, если бы появилась такая возможность?

— Сложный вопрос. Вот так с ходу я не могу дать ответь. Если будет такая возможность, а у меня - необходимость что-то попросить - я задам. Но всё по ситуации.

Не скажу, что я жду какого-то фурора по возвращении домой. Хотя я понимаю, что в Барнаул с Паралимпийских игр давно никто не приезжал с золотой медалью. Тем более победа получилась яркой и волевой - уверен, что можно так говорить. Не удивлюсь, если дома будет очень много болельщиков по прилёте.

Что касается призовых, это всё второстепенно. Деньги - вообще плохой мотиватор, на высокие места они тебя не вытянут. Я живу в нормальных условиях, у меня есть собственная квартира, мне есть где жить и тренироваться, есть во что одеться и что есть. То есть прожить я в любом случае как-то смогу. И мотивировать меня на что-то только деньгами - не вариант. У меня совсем другие цели были.

— Тяжело дались последние дни в Париже, когда твои забеги уже давно прошли?

— Да, очень. Вообще, домой очень сильно хотелось, потому что последние месяцы - это сплошные тренировки, сборы. Дома почти и не был. Очень хочется к жене и сыну. Да у всех подобные чувства, это естественно, когда ты долго своих близких не видел.

«Сын растёт, учится новому, а меня часто рядом нет, я даже не вижу этого»

— Видел, как они за тебя болели? Ролик по всем соцсетям разлетелся.

— Конечно, это видео вирусным стало. Но комментарии к этому видео… Даже не знаю, как это назвать. Я не обижаюсь на этих людей, которые посчитали такую реакцию сумасшествием и истерией. Но ведь такое может случиться всего раз в жизни, как тут эмоции сдерживать? Я бы точно так же себя вёл, если бы Маша бежала, а я за неё болел дома. Люди просто не понимают того, что, когда ты бежишь на соревнованиях, всё в твоих руках, ногах, голове, всё зависит только от тебя. А когда ты смотришь за близким человеком со стороны, от тебя ничего не зависит, ты можешь только энергию ему попытаться передать, и тебя всё это вдвойне гнетёт и давит.\

— Тяжело сейчас от семьи уезжать? Никита ведь понимает, что это надолго.

— Очень тяжело. У меня бывают мысли, что сын растёт, учится новому, а меня часто рядом нет, я даже не вижу этого. И это тяжело принять. Видно, что ему нужен папа, а папы рядом не бывает. До слёз просто.

— У тебя теперь полный комплект медалей. Ты забрался на вершину. Сын растёт. Нет желания закончить?

— Я очень быстро забываю и про поражения, и про победы. Порадовался несколько дней, и мне достаточно. Я не буду год ходить и думать о том, какой я молодец, как здорово, что я выиграл Паралимпиаду. Я чувствую, что у меня ещё потенциал и запас по времени, могу ещё одну, а то и две Паралимпиады захватить. Буду доказывать, что я лучший, и пусть это будет моей мотивацией и дальше.

— А дома сын попросит - папа, не уезжай больше, мне тебя не хватает.

— Большой спорт - это большие жертвы. Это моя профессия, я шёл к этому очень долго. Сейчас я могу выступать на высоком уровне, и пока у меня есть возможность выезжать куда-то и бороться на самом высоком уровне, я буду это делать. В будущем, уверен, мы сможем представлять нашу страну без всяких ограничений. Я люблю бегать, мне это нравится, несмотря на такие тяжёлые моменты. Дома меня в любом случае поддержат, они знают, какое бы решение я ни принял - это будет правильно. К тому же Никита растёт, скоро можно брать его с собой на сборы.

— Думаю, со временем ты наверстаешь всё, что сейчас задолжал сыну. Ну и ты же не просто так уезжаешь, а делаешь всё, чтобы его будущее было обеспечено.

— Конечно, работа - важный фактор для спортсменов. Мы этим зарабатываем, содержим семью. Параллельно можно и начинаться о тренерстве задумываться. Раньше у меня было негативное отношение к тому, чтобы представить себя в этой роли, но сейчас я поменял точку зрения. Я уже попробовал это в беговом клубе у жены, и мне понравилось. Так что в будущем, возможно, так и останусь в спорте.

Андрей Шитихин, «Чемпионат», 9.09.2024