Пилот «КАМАЗ-мастер» Андрей Каргинов: «В Африке поехали за картошкой, а нас окружили местные. Я понял: сейчас нас закопают в песок, никто не найдёт!»

5 июля в Томске стартовало Международное ралли «Шелковый путь-2024». В числе пяти экипажей легендарной команды «КАМАЗ-мастер» оказался и Андрей Каргинов — самый старший из действующих пилотов «Синей Армады».

Корреспондент «Матч ТВ» пообщался с двукратным победителем «Дакара» о сложных моментах в карьере, запоминающихся гонках, отстранении команды от участия в ралли-марафоне и влиянии экстремальных нагрузок в кабине грузовика на здоровье спортсменов.

— Помнишь ли, какой этот сезон для тебя в «КАМАЗ-мастер»?

— Конечно, я работаю в команде с 2005 года.

— Что было самым сложным за почти два десятилетия?

— Выиграть «Дакар». Это одновременно и сложно, и ответственно. Что скрывать: ради таких побед мы приходим в спорт, занимаемся любимым делом.

— Какой из двух «Золотых бедуинов» дался с серьезным боем?

— Первый. Потому что он первый и долгожданный. Из всей команды наш экипаж единственный на тот момент претендовал на победу — от меня Эдуард Николаев сильно отставал по времени. За несколько этапов до финиша мы проигрывали Жерару де Рою 39 минут, а переломным стал день, когда разом отыграли половину отставания. Понимал: если не я, то «КАМАЗ-мастер» не выиграет «Дакар». С голландцем шла ожесточенная борьба, мы смогли переломить ситуацию — незадолго до конца ралли вышли вперед и уже не упустили своего.

На финише было волнительно: на последнем этапе остановились помочь попавшему в аварию экипажу на джипе, но потом нам компенсировали потраченное время — мы стали победителями, опередив де Роя на 3 с небольшим минуты. А ведь мало кто знает, как начиналась для меня эта гонка. На второй день у меня поднялась высокая температура, ребята во время гонки обливали меня холодной водой, а потом от перегрева я потерял сознание и был госпитализирован, провел ночь в больнице.

А уже в 2020-м Антон Шибалов по ходу гонки уверенно занимал второе место, поэтому в любом случае «КАМАЗ-мастер» победил бы в гонке. Запас по времени от третьего места был солидным — мы бы довезли необходимый результат.

— Есть накачка от руководства и партнеров по ходу гонки? Важно же сделать так, чтобы экипаж не перегорел психологически из-за давления.

— Да, важно не перегнуть, чтобы в гонке не совершить ошибку. Но особого давления нет, потому что все всё понимают. Экипажи знают поставленные перед ними задачи, понимают ответственность, а руководители команды в курсе возможностей гонщиков.

***

— Самый тяжелый момент в карьере — дисквалификация на «Дакаре» 2019 года, когда под колеса бросился болельщик?

— Да. По сей день в голове сидит это. Очень неприятные воспоминания, печальный опыт. Эта история больше бьет морально. Мы могли побороться за победу, были все шансы на титул. Если не ошибаюсь, на тот момент наш экипаж лидировал в общем зачете. И крайне обидно, что организаторы поступили максимально жестко с командой, вынесли самые строгие штрафные санкции в виде дисквалификации.

— Удар шел не по тебе, а по «КАМАЗ-мастер», чтобы убрать лидера с дороги?

— Безусловно. Помню взгляд де Роя, когда он пришел к нам на бивуак. Сначала Жерар выразил сожаление о решении организаторов, а потом увидел перечеркнутые номера на грузовике Айрата Мардеева. В один день наша команда потеряла половину экипажей: мой — из-за дисквалификации, Мардеева — из-за вышедшего из строя двигателя. Для «КАМАЗ-мастер» это стало ощутимым ударом.

— Вы навещали пострадавшего в больнице. Что сказал попавший под колеса дедушка, отделавшись легким переломом ноги?

— Признал свою вину, сказал, что стоял в запрещенном месте, где может проехать автомобиль. И когда он узнал о решении судей, сильно переживал и извинялся. Мы со своей стороны тоже принесли ему извинения, потому что чувствовали ответственность за произошедшее. Для команды это стало большим уроком, что в случае любой подозрительной ситуации лучше перестраховаться, остановиться.

— Но как можно понять это, когда в кабине ты не почувствуешь наезда и не услышишь посторонних звуков?

— Должно быть внутреннее чувство. Лучше лишний раз остановиться, потерять несколько минут, зато быть уверенным, что человек жив и ему нужна помощь.

***

— В этом году команда опять пропустила «Дакар». Как воспринимаешь эту ситуацию?

— Таковы нынешние реалии, к которым привыкаешь. И это касается не только спорта. Но нет худа без добра, мы адаптируемся жить без «Дакара» — это показал прошлый сезон, когда мы весь год боролись за призовые места на чемпионате России и «Шелковом пути». Я уверен, что наши скорости и темп возросли даже без участия в январской гонке. Считаю, что, попав на «Дакар» и сохранив текущую подготовку, «КАМАЗ-мастер» достойно будет выглядеть на ралли.

Да, сегодня у нас нет «Дакара», но жизнь продолжается. Это не повод забрасывать дело, которым живет «КАМАЗ-мастер» уже 35 лет. Нужно развиваться дальше, смотреть в будущее с оптимизмом.

— Ралли-рейды не метание молота, когда можно сравнить результаты участников, даже если они соревнуются в разных частях света. Откуда уверенность, что вы бы достойно выступили, или ты понимаешь, что уровень соперников не растет?

— Конечно, не посоревновавшись среди других участников, нельзя дать гарантии, что обязательно победим. Но я слежу за «Дакаром», вижу, какие там временные разрывы, а это говорит, что сильной конкуренции нет. Неправильно хвалить себя, но я уверен: мы будем выглядеть достойно.

Единственное, чего не хватает в России, это длинной марафонской гонки со сложными и убойными трассами. Именно поэтому бренд «Дакар» известен на весь мир как хардкорное соревнование. Да, есть «Шелковый путь» с его многообразием, но «Дакар» есть «Дакар», где ты уже на второй день вымотан, а впереди еще две недели и марафонский этап без механиков. И организаторы каждый год усложняют гонку, дают понять, что легко здесь не будет никому.

Не зря говорят, что те нагрузки и эмоции, какие гонщик переживает на «Дакаре» за две недели, обычный человек может не испытывать всю жизнь.

***

— Три самых экстремальных момента в карьере?

— Финиш на «Дакаре» на трех колесах — вне конкуренции. Те девять километров я никогда в жизни не забуду. На «Шелковом пути» провел три ночи в пустыне, когда мы сначала сами перевернулись, а потом оказывали помощь другим участникам. Нервы были на пределе, эмоции били ключом. И тесты в Марокко с жарой на улице за 50 градусов. Чтобы охладиться, мы выходили из машины! Еще и бивуак запомнился. Жили в хижинах возле дюн, а по матрасу постоянно ползали какие-то насекомые. Провели там три незабываемых дня (смеется).

— При этом вы не застали африканские «Дакары», когда тебя легко могли ограбить во время гонки или вовсе подвергнуть жизнь смертельной опасности.

— И даже по минным полям ездили. В 2017 году я участвовал в Africa Eco Race, окунулся немного в те времена. Как-то поехали на джипе за картошкой в соседнюю деревню, нас на машинах окружили местные жители, и я понял: сейчас нас закопают в песок, никто не найдет. По лицам африканцев был виден их воинствующий настрой, а полицейский, призванный нас охранять, справиться с толпой не смог бы при всем желании.

В итоге мы купили картошку за ту цену, которую нам назвали. Поторговаться ни у кого желания не возникло (смеется). Что и говорить: мы были счастливы, переплатив несколько номиналов.

— Топ-3 гонки за всю карьеру?

— Запомнился первый «Дакар», который я провел за рулем, и две победы. Понятно, что в 2012 году никакой речи о победе не шло, задачей было доехать до финиша быстро и надежно, набраться опыта. Тогда в «КАМАЗ-мастер» произошла смена поколений, и наши руководители давали прогноз, что молодым гонщикам понадобится около трех лет, чтобы выиграть «Дакар». Мы же справились с задачей за год: в 2012-м вкатывались, а годом позже заняли весь подиум.

— Так сложилось, что одновременно в команде появилось несколько талантливых молодых пилотов…

— На первый план вышел фактор команды — сильного коллектива с победными традициями. Мы в течение года создавали друг другу конкуренцию, пытались выиграть и тянулись вперед. Постепенно за короткий срок смогли поднять свой уровень до лидеров мировых ралли-рейдов. Ну и наши наставники, перед которыми ни в коем случае нельзя было ударить в грязь лицом.

Уверен, что, не проведи Владимир Геннадьевич Чагин в процессе нашего обучения огромное количество времени справа в кабине, не было бы наших успехов. Он контролировал каждого, учил нас не по книжкам и архивным кадрам, а на личном примере. Поэтому мы дошли до тройного подиума на «Дакаре» за год. Уверен, что и соперники не ожидали от нас такой прыти, кто-то даже говорил, что после ухода Чагина из спорта настал конец эпохи «КАМАЗ-мастер». Но не тут-то было (улыбается).

***

— Оглядываясь назад, не сожалеешь, что пришел в этот вид спорта? Все же повреждения и травмы в кабине достаточно сильно бьют по здоровью.

— Сложный вопрос. Все познается в сравнении. Сожаления точно нет, прекрасно понимал и понимаю, что результат нашей деятельности в будущем скажется на здоровье. Иногда трассы настолько убойные, что каждым своим позвонком ты чувствуешь, как убавляется здоровье с каждым километром (смеется). Эмоции, которые тебе дарит грузовик, непередаваемы. А когда ты едешь в лидерах, не ломаешь машину, то испытываешь полное удовлетворение.

— Что болит, когда просыпаешься утром?

— Шея, плечо, периодически поясница. Проще назвать, что не болит (смеется). Выручает спортзал — для нас это обязательный атрибут в подготовке, как завтрак, обед и ужин. Здорово, что у нас есть свое помещение и тренер, который дает упражнения не для создания красивых кубиков торса, а чтобы держать мышечный корсет позвоночника.

Мне 48 лет, возраст немолодой. Для меня примером является испанец Карлос Сайнс — человек в 60 с лишним лет выиграл «Дакар». Так что спортзал для меня стал образом жизни.

— Ты в 60 где себя видишь: на берегу озера с удочкой или гоняющим за рулем «КАМАЗа» по пустыне?

— Для меня спокойный образ жизни неприемлем. Даже на берегу моря уже на третий день у меня внутри все свербит и хочется какой-то движухи. Так что выберу гонки.

— Три чувства, которые испытываешь, находясь в команде?

— Гордость, ответственность и дисциплина.

— Твой сын тоже строит карьеру автогонщика. Будешь рад, если сядет за руль грузовика?

— Потихоньку передаю ему свой опыт. Буду рад, если он останется в автоспорте. Если решит быть в команде, буду помогать всем, что знаю. Кто знает, может, в будущем станет механиком, а потом и вовсе пилотом «КАМАЗа».

— Он сам хочет стать пилотом?

— Все дети, занимающиеся картингом в команде «КАМАЗ-мастер» видят себя исключительно пилотами грузовика. Понятно, что никто не мечтает стать штурманом или механиком, но это не менее интересно и ответственно, потому что победы добивается весь экипаж.

Источник: Матч ТВ