Президент ОКР Станислав Поздняков: «Следующая Олимпиада станет символом победы над пандемией»

Два года назад Станислав Поздняков был избран президентом Олимпийского комитета России. Четырехкратный олимпийский чемпион по фехтованию взял на себя управление организацией, ведущей борьбу за чистоту спорта и свое честное имя. Кто мог знать, что уже через два года всему миру и спорту в частности придется перенести новое испытание, связанное с пандемией коронавируса.

В эти смутные для мирового спорта времена глава ОКР в большом интервью ТАСС рассказал о том, как Москва планирует отметить 40-летие Олимпиады, о возвращении спортсменов к тренировочной деятельности, о работе спортивных медиков с заболевшими, предстоящих слушаниях WADA против РУСАДА и о том, чем может помочь российский спорт международному спортивному движению в этот непростой период.

— В этом году мы празднуем 40-летие Олимпиады-80. Как это будет? Снова онлайн? Не было идеи, например, запустить в небо олимпийского Мишку, чтобы его как минимум смогли увидеть жители Москвы?

— В последнее время практически все перешли на режим работы в онлайн. Пока оснований предполагать, что в июле-августе будут разрешены масштабные массовые мероприятия, нет, к сожалению. Поэтому исходим из логики варианта с празднованием этого события в диджитал-среде.

Когда мы планировали торжества на стадионе «Лужники», а сделать красивое, большое мероприятие ОКР готовился вместе с московскими властями, то предполагалось участие многочисленных гостей из-за рубежа, представителей международного олимпийского движения, руководителей международных федераций, победителей и призеров московских Игр. Сейчас же прекрасно отдаем себе отчет — в первоначальном формате празднование пройти уже не может. Конечно, очень обидно — такая дата. И память об Играх как никогда свежа. Буквально несколько дней назад я посмотрел фильм «О спорт, ты — ​мир!», посвященный московской Олимпиаде. Смотрел не один, а с нынешним поколением спортсменов, со своими детьми — надеюсь, будущими олимпийцами. Я хотел показать им, как это все происходило 40 лет назад.

— Какие активности сейчас планируются?

— Выставки и даже проведение некоторых очных встреч, в том числе «Олимпийский патруль», например. Но сейчас мы можем только предполагать — единственный инструмент, который есть гарантированно, — это онлайн-платформа. Искренне надеюсь, что следующее поколение будет праздновать 50-летие Игр в полном масштабе. Тем более что на латыни «пятьдесят» и значит «юбилей».

— И с Мишкой в небе?

— Думаю, вы вправе закрепить за собой копирайт этой идеи.

— А как с героями Олимпиады? Их чествование планируется?

— Конечно, нам придется переформатировать прежний формат и понять, как мы будем поздравлять победителей и призеров Игр-80. В этом плане уже ведется работа. До принятия решения и утверждения его исполкомом ОКР детали не буду озвучивать.

— Как в этом году пройдет исполком? Тоже онлайн?

— Он запланирован на второй неделе июня, и да — он пройдет в онлайн-формате. Конечно, живое общение гораздо удобнее и в определенных моментах эффективнее. Впрочем, постараемся составить и наполнить рабочую повестку исполкома таким образом, чтобы коллегиально обсудить все актуальные вопросы, выслушать предложения и принять решения на основе консенсуса, как это и было в предыдущие годы нашей работы.

— Вас не пугает эта всеобщая цифровизация? Несколько дней назад в Министерстве спорта, например, прошло первое совещание рабочей группы ведомства по цифровой трансформации спорта. Но новые реалии готовы принять не все, даже если речь идет о столь популярных онлайн-играх. Со всем этим спорт души не потеряет?

— Спорт в его классическом понимании — это определенная физическая активность. Все, что касается различных симуляторов, онлайн-игр, для молодежи это, безусловно, интересно, но к спорту не имеет прямого отношения — здесь нет физической активности, нет главной составляющей девиза де Кубертена «Быстрее, выше, сильнее!». Думаю, классический подход к определению понятия «спорт» останется.

С другой стороны, большую нишу, в том числе на рынке, сейчас занимает электронный спорт, киберспорт. И главная задача всех участников этого направления — четко распределить сферы влияния, чтобы показывать весь процесс с наиболее привлекательной и интересной стороны. Склонен думать, что в итоге будет найден компромисс между спортом классическим и электронным.

— А к онлайн-турнирам, как, например, недавние соревнования по берпи с участием профессиональных спортсменов, вы как относитесь?

— С большим вниманием слежу за такими вещами — это абсолютно правильная история. И если хотите, это некоторое возмещение коммуникации между молодыми спортсменами. В обычной жизни у них не так много возможностей встречаться, конкурировать — у всех свои календари, свои соревнования. Даже на Олимпиаде в Олимпийской деревне не все спортсмены могут пообщаться.

Нынешняя ситуация, с одной стороны, сузила пространство вокруг людей четырьмя стенами, с другой — открыла новые каналы онлайн-общения, и это меня радует. Мы обрели больше опций для коллективного взаимодействия.

Вот комиссия спортсменов ОКР сейчас стала горазда чаще и активнее встречаться, перейдя в онлайн. Они и тренировки совместные проводят, и с болельщиками общаются, и в других активностях участвуют. Эти вещи не остались незамеченными и со стороны наших партнеров в МОК, АНОК, ЕОК — они размещают информацию об этом и предлагают использовать опыт ОКР. Поэтому безусловно я «за». И когда режим карантина и самоизоляции закончится, а надеюсь это произойдет уже скоро, мы оставим для себя и будем дальше развивать пласт работы в онлайн. Дорожку в этом направлении мы уже протоптали.

Хотя, разумеется, общение через экран монитора никогда не заменит личных встреч. Это просто другая энергетика и обмен эмоциями.

— В начале мая ОКР в сотрудничестве с региональными олимпийскими советами начал оказывать адресную финансовую помощь ветеранам спорта. Сколько денег было выделено на эти цели?

— Количество региональных олимпийских советов, с которыми мы это делали, достигло 74 из 82 существующих. То есть практически все откликнулись на наше предложение. Для нас самым главным было посильно помочь людям, находящимся в самых разных уголках нашей страны, чтобы они не чувствовали себя брошенными и одинокими. Мы это делали впервые. Реализовывали акцию через олимпийские советы. И, объективно говоря, решали непростые комплексные задачи, чтобы адресно довести помощь до как можно большего числа людей. Но делали это от души, всем нашим коллективом. Обратная связь, которую получаем, несет очень позитивный характер. Для меня как руководителя Олимпийского комитета России это очень хороший ответ на нашу инициативу. Будем впредь еще больше внимания уделять нашим олимпийским советам как нашим партнерам в регионах страны.

Ещё по теме. «Олимпийский совет Алтайского края» начал раздавать адресную помощь тренерам и ветеранам спорта

— Если я не ошибаюсь, советы во многих регионах подхватили инициативу и сами начали привлекать дополнительные средства?

— Нашей первоначальной задачей было охватить около 3500 человек. И да, советы, которые обладают дополнительными ресурсами, включились. Важную роль сыграли также региональные министерства спорта, они помогли инициативным людям добавить и собственные средства. Все это выросло в целое движение. Неравнодушие к людям, ковавшим славу отечественного спорта на протяжении многих лет, впечатлило. Думаю, эта история получит продолжение и, возможно, станет регулярной. В этот раз мы изыскали средства из дополнительных источников финансирования. Так что, безусловно, деньги пошли не за счет программы подготовки к Играм в Токио или помощи общероссийским спортивным федерациям. Для нас это был принципиальный момент.

— Как у вас с самоизоляцией — сидите дома или все-таки передвигаетесь?

— Передвигаюсь. Нахожусь в зимней олимпийской столице, и здесь разрешены прогулки, индивидуальные занятия спортом. Пользуюсь этим, как и члены моей семьи. Но в тот период пандемии, когда была полная изоляция, приходилось сложно. Правда, это позволило переосмыслить свое место в жизни, а людям, склонным к философии, возможно, в чем-то даже поменять свое мировоззрение (смеется). Для меня лично этот период запомнится тем количеством времени, что я проводил в кругу своей семьи. Раньше никогда в жизни такого себе не мог позволить.

Моя спортивная жизнь была соткана из сборов и соревнований, дома я появлялся крайне редко. Затем, когда работал в Федерации фехтования России на посту первого вице-президента, находился в Москве, а моя семья — в родном Новосибирске. Поэтому то время, что я сегодня провожу со своими детьми, для меня, безусловно, некий счастливый бонус за ограничения в самоизоляции. Дети уже взрослые. Но у меня появилась еще одна возможность как родителю заняться их воспитанием. В том числе собственным примером. И посмотреть заодно в деталях на уровень профессионализма современных спортсменов, как они себя ведут в условиях карантина, как совершенствуются, занимаются саморазвитием.

— И какие выводы?

— Почерпнул много интересной для себя информации и, надо сказать, доволен. Всегда был убежден, что каждое следующее поколение спортсменов сильнее предыдущего, и надеюсь, эта тенденция сохранится. Вижу, что сейчас молодые юноши и девушки исключительно целеустремленны и профессиональны во всех отношениях.

— Как вы отнеслись к новости, что фехтовальщики решили воздержаться от участия в первом сборе после перерыва?

— Ситуация абсолютно понятна и не имеет подоплек. У нас все виды спорта имеют свою специфику подготовки. В настоящий момент мы можем сколько угодно спортсменов заводить на централизованную подготовку, но когда они не знают, к какому именно соревнованию готовятся, то теряется главное — цель заточенного тренировочного процесса. Спортсмен не может быть на пике в течение всего календарного года, и, чтобы его эффективно готовить, нужны некие ключевые точки, майлстоуны.

В настоящий момент нет еще ни одного проекта международного спортивного календаря, поэтому сейчас спортсмены, которые попадут на базы, будут готовиться в режиме поддержания формы, не более того.

Второй важный момент — рекомендации Роспотребнадзора в отношении баз. Одна из главных — я пока еще нигде не видел, что должны быть открыты бассейны. Соответственно, мы можем сколько угодно заводить на сборы команды по водным видам спорта, но смогут ли они тренироваться в воде — неизвестно. Это непростая вещь.

И, наконец, вопрос возраста некоторых уважаемых отечественных специалистов. Если мы сейчас посмотрим, каким образом наши главные тренеры по многим видам спорта будут находиться на базах, там четко сказано — работники «65 плюс» не могут находиться на базах.

ОКР тоже запретил находиться в здании на Лужнецкой всем нашим уважаемым коллегам старше 65 лет. Исключительно в целях заботы об их здоровье и безопасности. Так что ограничения по возрасту для присутствия на учебно-тренировочных базах, которые сейчас существуют, так или иначе накладывают отпечаток на подготовку спортсменов.

Вопросов много. Но без попытки адаптироваться в настоящих условиях нет возможности двигаться вперед. И сегодня несколько видов спорта являются пионерами в этом процессе, они пытаются первыми организовать централизованную работу на сборах. Посмотрим, как это будет происходить дальше.

С главой Минспорта Олегом Матыциным я ежедневно на связи, обсуждаем все эти моменты, а также информацию из наших партнерских НОКов. Смотрим, каким образом у них проходит возвращение к полноценной тренировочной деятельности. Нам необходимо сделать все максимально эффективно для подготовки нашей команды. Но не забывать о главном — в центре всегда находится спортсмен, и его безопасность превыше всего. Никакие медали, никакие места на пьедестале не заменят утраченного по неосторожности здоровья.

Мы проводим много времени за обсуждением ситуации и с врачами ФМБА, которые сегодня героически сражаются с коронавирусом. За что их хочу отдельно поблагодарить. Это ведь, по сути, гражданский подвиг. Тем не менее коллеги находят время дать нам массив информации о возможностях спортсменов в эти непростые времена, о том, как вести себя в карантине, как питаться, как тренироваться, чего избегать. Наша общая задача — беречь спортсменов. То, что постепенно открываются базы, ОКР приветствует, но вместе с тем весь процесс ни в коем случае не должен нести в себе рисков для тех, ради кого они, собственно, и открываются.

— Есть ли у вас на сегодня данные, сколько спортсменов сборных заболели?

— Пока это не носит массового характера, ситуация находится под контролем. Отдельные случаи, к сожалению, есть. И врачи пока, к сожалению, не готовы дать какие-то практические рекомендации и тем более прогнозы по их полноценному возвращению в строй. В любом случае каждый спортсмен, прежде чем перейти на централизованную подготовку, должен будет пройти тестирование в ФМБА. Углубленное медицинское обследование может дать больше информации для размышлений.

— У вас есть данные, сколько наших врачей работают сегодня в больницах для заболевших коронавирусом?

— Здесь не столько цифры важны, сколько факт того, что практически все врачи сборных команд помогают сейчас своим коллегам в больницах. Знаете, я родился в семье врачей. И большой круг моих друзей — именно врачи. Все те люди, которые принимали клятву Гиппократа, сегодня трудятся на передовой, и наши спортивные доктора не являются исключением. Думаю, когда ситуация стабилизируется, мы сможем по-настоящему оценить масштаб их героического труда. В этой ситуации нужно пожелать им крепкого здоровья и скорейшего завершения пандемии. С нетерпением ждем, когда они смогут вернуться в свои команды.

— Вы сами часто тестируетесь?

— В этом пока нет необходимости — неизменно нахожусь на самоизоляции и работаю удаленно.

— Что сейчас происходит в здании ОКР на Лужнецкой? Гулкое эхо пустых коридоров?

— Сегодня глава оргуправления докладывал, что в здании было около 40 посетителей за весь день. Совсем мало. При этом мы воспользовались ситуацией, когда вся наша организация в соответствии с указом мэра Москвы перешла на удаленную работу, и возобновили в нашем здании ремонт. В прошлом году полностью сделали его для федераций на втором и четвертом этажах, а сейчас завершим в других помещениях. Думаю, к середине лета процесс работ будет завершен. К слову, за то время, что здание закрыто, мы приостановили арендную плату для наших федераций, и сделали это в самом начале пандемии.

— Насколько спорт, на ваш взгляд, пострадал в период пандемии в плане популярности, востребованности, внимания?

— Я уверен, если Олимпийские игры пройдут в следующем году, они будут одними из самых ярких и запоминающихся событий современности и станут символом возвращения к нормальной жизни, победы человечества над пандемией. Я надеюсь, что за оставшееся время ученые и врачи создадут вакцину, которая позволит всем спортсменам беспрепятственно воплотить свою многолетнюю мечту — участие в Олимпийских играх. А многомилионной армии болельщиков — их увидеть воочию.

Так что с гуманитарной точки зрения совершенно точно это будут особые Игры, и они только приобретут от того, что пройдут после завершения пандемии.

Что касается текущих соревнований, не думаю, что публика станет меньше интересоваться спортом. Скорее наоборот. Болельщики начали еще активнее смотреть соревнования, которые показывают сейчас по телевидению и в интернете. В том числе матчи без зрителей.

Да, выглядит странно, но это новая реальность, и она не отпугнула болельщиков. Я уверен — это временные трудности. Все вернется на круги своя. В психологии человека заложено — чем меньше возможностей, тем больше интерес. Так что, считаю, после возвращения на траекторию, с который мы временно сошли, интерес ко многим аспектам нашей с вами жизни только вырастет. И речь не только о спорте, я говорю и об искусстве — театре, музеях, выставках.

— А мысли о том, что Олимпиада вообще может не пройти, вы не допускаете?

— Конечно, допускаю. Сейчас все зависит уже не от спортсменов, не от функционеров, даже не от правительств стран — все в руках врачей и ученых. Если Игры не пройдут в следующем году, то, понятно, они вообще вряд ли состоятся. Впрочем, на этом жизнь не останавливается. Не за горами Пекин-2022, на очереди уже и Игры в Париже. Мой жизненный опыт как спортсмена, у которого были и победы, и поражения, говорит — зацикливаться нельзя, нужно все время двигаться вперед. Если разобраться, самое важное в итоге — не конечный результат, а путь к нему. И я уверен, что в характере спортсменов получать удовольствие от стремления к победам, мотивации преодоления, каким бы сложным оно ни было.

— В истории ОКР на моей памяти еще не было такой кучности — две Олимпиады в два года. Вы готовы к такому авралу?

— У нас параллельно реализуются две Программы содействия подготовке кандидатов в олимпийскую команду России — Токио-2020 и Пекин-2022. С точки зрения финансовой и организационной нагрузки они априори были распределены. Да, в какой-то момент потребуется больше усилий нашему главному управлению, которое занимается непосредственно выездом делегации и команды на Игры. Но с точки зрения логистики и других необходимых процессуальных вещей мы находимся в четком графике. Большинство вещей, связанных с Токио-2020, мы уже сделали — я говорю о подготовительных мероприятиях. Этот аспект не вызывает у нас беспокойства. Так же как и финансовая составляющая в покрытии предстоящих расходов. Она внесена в соответствующий план расходов.

— Ясно ли сейчас, что будет с подготовкой к Играм-2022? Где будут тренироваться хоккеисты, фигуристы, да и вообще все наши зимние олимпийские федерации?

— Над выбором спортивных объектов, где будут готовиться наши команды, думаем очень серьезно. Сейчас нет возможности ближе познакомиться с инфраструктурой Китая, но как только эта возможность появится, наши специалисты выедут на место и мы соберем полную информацию. Если ситуация с ограничениями из-за коронавируса будет затягиваться, постараемся решить наиболее актуальные для наших ОСФ вопросы в онлайн. Основные параметры учебно-тренировочных комплексов известны достаточно хорошо, и мы с НОК Китая поддерживаем очень тесный контакт.

Замечу, что существуют сложности апробации снега в тех местах, где будут проходить соревнования по лыжным дисциплинам. Здесь, конечно, специалистам необходимо побывать на месте, чтобы сделать необходимые выводы и заключения. Вот этот момент вызывает, пожалуй, беспокойство, но мы с коллегами из других НОКов находимся здесь в равных условиях. Ждем, когда границы откроются и можно будет съездить в КНР.

— Правильно ли я понимаю, что подводку непосредственно к Играм наши спортсмены традиционно будут проводить во Владивостоке и на Сахалине?

— Да. Такие планы мы предполагали и для участников летней Олимпиады в Токио, но, поскольку все это отодвинулось по времени вперед, сейчас нужно будет оперативно оценить актуальную информацию по возможностям нашего Дальнего Востока и государств этого региона. Вероятно, можно задействовать, например, и регион Западной Сибири — временная разница с Пекином там не превышает одного-двух часов.

— Коли уж заговорили о зимниках. То, что сегодня творится в российском биатлоне за три года до Игр, серьезно настораживает. Пандемического перемирия там не наблюдается. И к чему все это приведет дальше, совершенно непонятно. Как один из самых наших любимых видов спорта в связи с этим сегодня вообще выглядит на международной арене?

— Я считаю, что нашим уважаемым коллегам из биатлонной семьи уже пора наконец договориться между собой. Любимый многими болельщиками вид спорта сегодня пришел ко внутреннему противостоянию в руководящих органах. Ужасающие материалы, которые я вижу, шельмование руководителя, которого вчера вы же все вместе выбирали, а сегодня начинаете досрочно лишать полномочий, — все это не может добавить организации позитивного имиджа.

Есть еще одна большая проблема, в том числе и за рубежом, когда очень быстро и не всегда адекватно меняются переговорщики. Мы понимаем, что права СБР в Международном союзе биатлонистов сейчас ограничены и необходима понятная и логичная история, которая обеспечит полное восстановление статуса. Конечно, в такой ситуации внутренние противоречия мешают нормальной работе. Это спорт, в нем порой нельзя без конфликтов, но в данном случае времени осталось крайне мало.

Учитывая повышенное внимание болельщиков к этому виду спорта, слишком многое выходит на всеобщее обозрение. Дипломатия требует определенной тишины, а любое резонансное заявление сейчас лишь откатывает весь процесс назад. Призываю наших коллег из СБР прийти к нам, сесть за стол переговоров и обсудить общие действия. Надеюсь, они найдут в себе силы и мотивацию за то недолгое время, что осталось до Игр в Пекине, начать работать как одно целое.

— На фоне пандемии ситуация со слушаниями по делу между WADA и РУСАДА отошла на второй план, но она по-прежнему висит над нашим спортом как дамоклов меч. Сроки слушаний не менялись — первая неделя после 6 июня? У нас есть информация, что они снова могут подвинуться вперед.

— Вы знаете, мы специально сделали официальный запрос в CAS за разъяснением по поводу того, имеют ли право участники процесса давать какую-то информацию по его статусу, срокам, формату и так далее. Получили ответ — строго по согласованию. Так что за комментариями вам правильнее обращаться напрямую в секретариат CAS. Мне видится, что это первый и уникальный способ таким образом локализовать информацию о подобного рода мероприятии.

— Чего не скажешь о ваших коллегах.

— Да, появляются комментарии, ссылки, релизы на данную тему. Думаю, что наши юристы соберут достаточно материалов на данную тему, чтобы задать уместные, правильные вопросы

— Как долго могут длиться слушания по этому делу?

— Надеюсь, что сама процедура слушаний пройдет в обычном режиме — в пределах одной недели. Не думаю, что в нашем случае CAS будет отходить от привычной тактики. Хотя дело непростое.

— Вы готовы к ажиотажу вокруг этих слушаний, к количеству журналистов, которые в эти дни, если ослабится ситуация с пандемией, будут осаждать вход на территорию особняка CAS?

— Уже скоро два года, как я избрался на пост президента ОКР. Я предполагал сложности, но такие вещи, как пандемия коронавируса и ответственность за московскую антидопинговую лабораторию, я представить себе не мог. Мы в 2018 году пришли с МОК к соглашению, что ОКР вновь становится полноценным участником олимпийского движения, мы выполнили тогда все требования и приняли наложенные санкции. Справедливые или нет, сейчас уже не обсуждается. Тем не менее сейчас новый виток допингового скандала. Если бы я сказал, что ажиотаж доставит мне какое-то удовольствие, обманул бы и вас, и себя в первую очередь. Но в любом случае нам нечего стыдиться, ОКР в соответствии с Олимпийской хартией и при полном отсутствии каких-либо обвинений в свой адрес должен принимать участие в Играх в Токио наравне с 206 НОКами других стран. Это законное право должны соблюдать даже те, кого оно может совершенно не устраивать.

— Томас Бах сделал заявление, что новые правила WADA распространяются и на Олимпийские игры и позволяют применить санкции к олимпийской команде России, оставив ее без флага на Играх. Вы по-прежнему считаете, что с нами этого не может произойти?

— И сейчас, и ранее я говорил — санкции, которые хочет применить WADA, неадекватны выдвигаемым претензиям со стороны этой организации. С моей точки зрения, это уже абсолютно избитый анахронизм — попытка наложить коллективное наказание на российский спорт и наших спортсменов. Которые уже не первый год являются самыми тестируемыми в мире и при этом не находятся в числе лидеров по допинговым нарушениям.

Второй момент — в адрес ОКР нет обвинений со стороны WADA. Мы никак не замешаны в истории спора WADA и РУСАДА и как третье лицо в данном процессе не можем нести ответственность за действие или бездействие тех или иных организаций с юридической точки зрения. Более того, предложенные санкции WADA хочет применить не только к ОКР, но и к его членам. Опять же — «смотри пункт первый» о коллективной ответственности.

И ведь WADA к тому же пытается сейчас через суд лишить статуса соответствия РУСАДА, которое с 2016 года дважды успешно проводило аудит и отлично работает. При этом совершенно очевидно, что ни РУСАДА, ни ОКР, ни один из российских спортсменов не имели отношения к ситуации вокруг московской антидопинговой лаборатории и выдвигаемые обвинения в этом контексте — полный нонсенс.

В попытках наказать РУСАДА просматривается настойчивое стремление наших коллег из международного регулятора взять на себя право одновременно быть и следователем, и прокурором, и палачом. Я исхожу хотя бы из того, что один из наших постоянных оппонентов господин Тейлор открыто сказал о том, что его цель — «унизить российских спортсменов».

Все, о чем мы говорим, продолжается на протяжении нескольких лет, но мы — русские люди, мы терпеливы и мужественны, преодолевая любые сложности. Так делали наши предки 75 лет назад. И мы не должны быть слабее.

— Не опасаетесь, что наши оппоненты и «коллеги» могут воспользоваться ситуацией, когда коронавирус лишил нас определенной вариативности в действиях? Границы закрыты.

— Конечно, опасаюсь. И это — часть стратегии, которая используется для формирования коллективного общественного мнения в западных странах. Мы сегодня во время внутреннего онлайн-совещания мониторили информацию об активностях наших спортсменов под эгидой ОКР. Новости быстро и широко распространялись, в том числе и в западных СМИ. Но в некоторых изданиях быстро были убраны, а ссылки поменяны. Не в тренде сейчас говорить положительно о нашей с вами стране. Поэтому, думаю, накал будет сохраняться. В том числе и негласная цензура, которая работает на заданный нашими оппонентами тренд.

Наша главная задача — говорить об этом, и говорить смело. Проблемы в международном спортивном движении, связанные с допингом, не имеют национальной принадлежности. Это ведь всем совершенно очевидно. Они носят глобальный характер. Говорить о проблемах лишь одной страны — обманывать себя в первую очередь.

При этом хотелось бы, чтобы наши спортсмены и руководители федераций не давали повода для допинговых скандалов. На это, в частности, нацелена работа всех наших сотрудников в образовательном плане. Человека, который решил обмануть в зрелом возрасте, сложно переубедить. Наша целевая аудитория — молодежь, подрастающее поколение. Они должны на 100% понимать, что, единожды обманув, могут загубить всю свою жизнь и карьеру. История знает массу примеров, когда человек добился высоких результатов, но, попавшись на допинге, в корне рушил свою жизнь. Их психология меняется — это абсолютно точно.

— У всех ли?

— Мы не пытаемся заметать мусор под порог. А говорим о проблемах, которые у нас существуют. Публичность и отрицание плохих примеров — одна из главных задач. Это лакмусовая бумажка, если хотите. Чем больше людей относятся негативно к спортсменам, добившимся результатов нечестным путем, тем больше у нас возможностей избежать проблем в будущем.

— Вопрос о проблемах, которых не удалось избежать. Пять миллионов долларов, которые сегодня должна выплатить ВФЛА World Athletics, — это не слишком ли суровое наказание для уже и так ослабленной федерации?

— Уже не пять — уже десять в случае неуплаты до определенного срока. С моей точки зрения, это некая схема зарабатывания денег на одной отдельно взятой национальной федерации. Я не утверждаю, но обратите внимание на информацию из СМИ о том, что World Athletics попросила у МОК авансом средства, которые распределяются по итогам Олимпийских игр. МОК — некоммерческая организация, и, соответственно, большую долю средств, заработанных на телеправах, она распределяет между международными федерациями. Несколько федераций попросили средства вперед, и, с моей точки зрения, это говорит об их неустойчивом финансовом положении. World Athletics первой сделала это заявление публично. Десять миллионов, которые они требуют от ВФЛА, плюс деньги за нейтральный статус спортсменов из России — все это больше похоже на попытку поставить на абонентскую плату национальную федерацию, нежели на конструктивное решение вопроса с восстановлением членства ВФЛА.

Учитывая, что всего десяти спортсменам World Athletics разрешила участвовать в Олимпиаде, получается по одному миллиону долларов за каждого требуют сейчас у ВФЛА. Это, мягко говоря, вызов. И у меня большие сомнения в легитимности таких действий со стороны World Athletics.

— Не придется ли ОКР брать на себя вопрос финансового разрешения ситуации?

— ОКР с финансовой точки зрения не может помочь ВФЛА в данном вопросе, это совершенно точно. У нас нет статьи расходов, чтобы оплачивать такие суммы национальным федерациям. К тому же все ОСФ имеют и обязаны сохранять высокую степень автономии в соответствии с международным правом и с федеральными законами РФ.

И еще. Каждый проступок должен иметь адекватную степень наказания. Миллион взноса за одного спортсмена — это за гранью. И я не знаю, как можно принимать подобные условия. Мы видели много случаев, когда приходилось оплачивать штрафы. Возьмите тот же IBU — там совсем другие цифры и другой порядок. Хотя биатлон в северных странах ненамного отстает по популярности от легкой атлетики.

— Мы по-прежнему готовы принимать международные соревнования, если какие-либо страны откажутся от их проведения из-за кризиса, о чем в самом начале ситуации с коронавирусом заявил наш министр? Зачем нам это, когда нас раз за разом ставят в позицию обвиняемых?

— Я абсолютно поддерживаю министра в этом вопросе. Нельзя отождествлять действия отдельно взятого пусть и Всемирного антидопингового агентства с работой международных спортивных федераций. WADA — это одна история, МОК и международные федерации — совсем другая. Помогая проводить крупные спортивные соревнования на территории России, мы делаем это абсолютно безвозмездно, и чаще всего для принимающей стороны это более затратная, нежели доходная история. Я не говорю о соревнованиях, которые могут принести коммерческий успех оргкомитету, — их в принципе не так много. Сейчас проблемы сплошь и рядом более чем у 80% федераций. Одни вынуждены сократить количество чемпионатов мира до одного раза в два года, другие — пожертвовать молодежными мировыми первенствами.

Готовность России помочь этим федерациям, а также спортсменам, которые представляют Россию в этих видах спорта, — наша миссия. Будем придерживаться этого принципа, несмотря ни на какие нападки. В позу обиженных нам ни в коем случае нельзя вставать — правда на нашей стороне, и в долгосрочной перспективе все вернется на круги своя. Россия как была, так и останется одной из сильнейших мировых спортивных держав.

— Какой вклад Россия может внести в восстановление мирового спорта после пандемии?

— Всю информацию, что у нас есть от наших врачей, от ФМБА, мы суммируем и передаем в МОК, чтобы как можно более широкий круг наших партнеров пользовался ей.

Второй момент — наш опыт по возвращению на учебно-тренировочные базы, возобновление тренировок и соревнований. Может быть, то, что сейчас делают футболисты, поможет нам вытянуть и другие виды спорта? В любом случае это — опыт.

Если санкции WADA последуют в отношении чемпионатов мира, Европы, Кубков мира, никто из федераций не вычеркнет ни одно мероприятие, которое не будет попадать под эти санкции. Международный спорт нуждается в России, равно как и Россия нуждается в том, чтобы соревнования проходили у нас. Мы видим, как меняется инфраструктура городов и регионов благодаря Олимпиаде в Сочи, чемпионату мира по футболу, Универсиадам в Казани, Красноярске. И сегодня Россия — полноправный и надежный партнер для международного спорта во всех отношениях.

Источник: Вероника Советова/ТАСС