Андрей Крайтор: «Войдём в русло – и будем первыми»
Андрей Крайтор: «Войдём в русло - и будем первыми»
Андрей Крайтор: «Войдём в русло – и будем первыми»
Чемпион мира и Европы по гребле на каноэ - об алтайской прописке, тернистой дороге в Рио и проблемах российского спорта.
Новый вызов
- Андрей, вы решили перебраться в Алтайский край на постоянное место жительства. Что послужило толчком?
- После переезда в Россию я выступал за Волгоградскую область, а с 2014 года давал параллельный зачёт Алтайскому краю. Всё это время регион основательно меня поддерживал. Кроме того, в Барнауле есть прекрасный гребной канал, где совсем недавно построили классный спортивный комплекс и продолжают развивать инфраструктуру. Недавно вместе с Расулом Ишмухамедовым и Русланом Мамутовым, которые тоже выступают за сборную России, посетил Павловск и Бийск, мы провели для ребят мастер-классы. Я фанат гребли, и идея дальнейшего развития нашего вида спорта в конкретном регионе меня вдохновила.
После Олимпийских игр по обоюдному решению спортивного руководства регионов пришли к варианту, что Алтай у меня будет основным, а Волгоград - параллельным зачётом.
- Я правильно понимаю, что в будущем вы видите себя в роли тренера?
- Я бы хотел попробовать, мне это интересно. Считаю, ребята моего поколения - те же Расул Ишмухамедов, Руслан Мамутов - должны стать тренерами. Нас сейчас тренируют люди старшего поколения, но ведь со временем поменялись лодки, вёсла, да много чего поменялось в гребле! Мы эти изменения прочувствовали на себе, поэтому сможем более доходчиво донести все нюансы до детей.
- В чём именно заключается уникальный опыт, который накопило ваше поколение?
- Мы сидели и в старых, и в новых лодках. Эволюция гребли до сегодняшнего дня прошла на наших глазах. Мы выигрывали и становились призёрами крупнейших турниров - чемпионатов мира и Европы, а это серьёзный опыт. Другой вопрос, есть ли у человека талант педагога, получится ли у него донести эту ценную информацию до детей. Считаю, я умею находить контакт с молодыми гребцами.
- Кто ваш личный тренер? В прессе называлась фамилия олимпийского чемпиона Максима Опалева.
- Максим Опалев - директор волгоградского Центра спортивной подготовки, один сезон мы тренировались вместе. Последние годы я работал в группе с личным тренером Владимиром Васильевичем Марченко, на Олимпиаде в Сиднее он был старшим тренером сборной России по каноэ. Последний сезон с нами также занимался Евгений Игнатов. Ещё сотрудничаю с зарубежным специалистом, моим другом Аднаном Алиевым.
- Барнаул уже изучили?
- Нет, только немного походил, погулял. Город как город, самое главное - здесь есть условия для того, чтобы работать и совершенствоваться, видна заманчивая перспектива по развитию гребли.
Я настроен на следующий олимпийский цикл - на Игры в Токио. Сейчас ещё решается, какие дистанции будут олимпийскими, но в любом случае намерен тренироваться и участвовать в отборе.
- Вашу коронную дистанцию - 200 м, судя по всему, исключат из программы Олимпийских игр. Есть какое-то объяснение?
- Один из основополагающих принципов - на Олимпиаде должно соблюдаться гендерное равенство. Поскольку женщины выступают в двух видах, то и у мужчин в каноэ оставят только две дистанции вместо трёх. Почему исключают именно 200 м, это большой вопрос. Кто это определял, кто голосовал - никто не знает. Всем просто предоставили информацию, и всё.
Моё мнение: 200 сняли, потому что Западная Европа не берёт медали на этой дистанции - ни немцы, ни британцы. А вот тысячу они умеют готовить, поэтому её оставляют. Скорее всего, на следующей Олимпиаде в каноэ будут соревноваться одиночка и двойка на 1000 м. По сути, всю касту спринтеров этим решением сейчас убили. Пострадает очень много людей. Даже взять только Россию: на чемпионате страны на 200-метровке проводят семь предварительных заездов по девять лодок в каждом. То есть 60 человек остаются без денег, в регионах им говорят: 200 м - неолимпийская дистанция, всё, спасибо. Многие просто завяжут с греблей. Перейти с 200 на 1000 - это очень сложно, а для большинства спортсменов нереально.
Да, есть уникальные люди вроде Алексея Коровашкова. У него от природы одинаково хорошо развиты как белые, так и красные мышечные волокна (белые волокна ещё принято называть быстрыми, а красные - медленными, это зависит от скорости доставки кислорода к мышце. - Прим. авт.), поэтому он успешно выступает и на коротких, и на длинных дистанциях. У меня же анатомическая предрасположенность к спринту.
- И как вы планируете перестраиваться на тысячу?
- Потихонечку, через 500. Постепенно буду увеличивать дистанцию. Конечно, это будет трудно, хоть до Олимпиады ещё три с лишним года. Нужно будет заставлять себя, отказывать себе во многом. Главное здесь - мотивация, а она у меня есть, так что буду пробовать. Бросать греблю точно рано.
Идти до конца
- История вашего попадания на Олимпиаду освещалась во всех ведущих СМИ. Наверное, именно после этого имя Андрея Крайтора стало известно широкой публике?
- Да, согласен. В соцсетях мне вообще пришлось полностью закрываться, потому что пошёл огромный поток сообщений. Большинство меня поддерживало, желало удачи, но были и те, кто писал негатив.
Пару раз узнавали на улице, потому что моё лицо мелькало по телевизору. Даже на отдыхе в Португалии после Олимпиады встретил русских, а они: «О, мы тебя видели. Молодец!».
- После финального заезда вы принесли извинения через СМИ.
- Я понимал, что люди на меня надеялись. Каждый день слышал: «Ты должен, ты должен…». Шестое место - в принципе, это считается плохим результатом для нашей страны, для федерации.
- Была психологическая накачка?
- Ну да. Думаю, это тоже сыграло свою роль. К гребцам никогда не было колоссального внимания, а тут все набросились в один момент. И резко я всем оказался что-то должен. К подобной ситуации оказался не готов. Спокойно готовился - и вдруг мир словно перевернулся, пришлось заниматься вещами, далёкими от спорта, например, вёл переписку с руководством ВАДА, с тем же Маклареном - автором всем известного доклада.
- В какой момент вы поняли, что нужно переходить к активным действиям в борьбе за свои права?
- Прошло собрание, на котором всем отстранённым спортсменам сказали: будем разбираться после Олимпиады. У меня в карьере это был уже второй случай, когда я мог пропустить Игры. А учитывая, что дистанция 200 м была представлена последний раз, решил цепляться за любой шанс поехать в Рио. Честно говоря, не верил, что это возможно. Лена Исинбаева два месяца не сходила с экрана телевизора, писала письма и судилась, в её поддержку подписывались многомиллионные петиции - и её не допустили. Мы сидели с Сашей Дьяченко (олимпийский чемпион Лондона в каноэ-двойке. — Прим. авт.), и я ему говорю: «Весь мир за Исинбаеву, и её всё равно не пустили. Мы-то куда лезем?».
Когда началась обширная переписка, стали всплывать различные нестыковки. Делаю запрос в международную федерацию - там ссылаются на доклад Макларена. Пишу Макларену - он отвечает: «Да я просто человек, который прочитал рапорт. А готовило его ВАДА». Обращаюсь в ВАДА, там сообщают, мол, пока мы не можем дать вам какие-то объяснения, ждите окончания Олимпиады. Ну вот закончились Игры, и что? Саша Дьяченко и Наташа Подольская так до сих пор и не выяснили, почему их отстранили.
- Верно ли, что для вас ключевым стало решение Спортивного арбитражного суда (CAS) по допуску в Рио пловцов Морозова и Лобинцева? Это был сигнал: в международных инстанциях можно добиться справедливости!
- Да! Расстроившись, я прекратил занятия, несколько дней не тренировался. Но потом прошла информация, ещё даже неофициальная, что пловцов могут допустить. И я решил идти до конца.
- У вас были помощники в этой борьбе?
- Да. Идейный и справедливый человек, волгоградский гребец, депутат Госдумы Сан Саныч Агеев сам предложил свою помощь. Это была большая удача, потому что он помог найти грамотного адвоката Михаила Прокопца. А поначалу я действовал в одиночку. Набрал в поисковике: «Спортивный адвокат». Ведь мне нужно было обращаться в CAS. Позвонил по телефонам и быстро выяснил, что люди в таких вопросах некомпетентны.
Кстати, Агеев в этом году стал чемпионом мира по гребле среди ветеранов. Он регулярно тренируется, ходит на канал, и как раз там он узнал о моей ситуации. Подошёл, предложил свою помощь. Я отказываться не стал. Хочу также выразить благодарность Центральному спортивному клубу армии, который я представляю с этого года. Он меня здорово поддержал.
- Занимаясь бумажной волокитой, тренировки совсем забросили?
- В общей сложности пропустил семь дней. Последние судебные разбирательства шли непосредственно в Бразилии, когда в Москве наступала ночь. Там столько нервов было! Какие могли быть тренировки, если стоял вопрос об участии в Олимпиаде в принципе. Лишь когда забрезжил луч света, я возобновил занятия.
Однако из-за сложившейся ситуации я не смог улететь вместе с командой на сбор в Сан-Паулу, и мой методический план подготовки нарушился. Решили с моей группой, что в таком случае нужно ехать в Бразилию за несколько дней до старта. Но в конечном итоге меня обязали лететь туда чуть раньше, и я отправился за океан из Болгарии, где и планировал довести подготовку.
Показал максимум
- Как себя чувствовали в Бразилии?
- В Сан-Паулу - хорошо. Акклиматизация пошла уже в Рио, из-за перемены места и климата сильно уставал. Я знал, что из-за этого понесу какие-то потери, но на старты вставал нормально, концентрировался. Вся эта ситуация с допуском на Олимпийские игры больше повлияла на моральное состояние. Ажиотаж был невероятный, за финалом с трибуны наблюдали Елена Исинбаева и Томас Бах (президент Международного олимпийского комитета. — Прим. авт.). Но что толку сейчас об этом говорить и на что-то ссылаться - на гонку вышел, финишировал шестым. Ребята, которые оказались впереди, ничем не хуже меня. Не могу сказать, что проиграл слабым соперникам. Там были сильнейшие гребцы, которые целенаправленно готовились к олимпийскому старту. Я их всех уважаю.
- Был особый настрой, чтобы опередить Валентина Демьяненко? В 2012 году на Олимпийские игры от Азербайджана поехал он, а не вы.
- Нет, персонально на кого-то не настраивался. Как и всегда, было желание выиграть гонку. Что-то доказать Валентину или кому-то ещё - таких целей перед собой не ставил. Один раз я такую ошибку совершил на Европейских играх в Баку - и проиграл. Настроился на одного соперника, а нос лодки на финише вставили с другой стороны.
Если раньше мы что-то выясняли, то сейчас у нас с Валентином баталий нет. В Рио у меня и других конкурентов хватало, они не выходили со мной на старт, но многое хотелось им доказать. Люди говорят, что в финальном заезде я был сам не свой, перегорел. Могу сказать, что на тот момент, учитывая собственное состояние, выполнил свой максимум.
- В разгар Олимпийских игр злые комментаторы писали, мол, Крайтор - перебежчик, с Украины уехал в Азербайджан, оттуда - в Россию. Задевало?
- Тот человек, который это пишет, должен понимать, что переход в Россию был серьёзным шагом. Я шёл в мясорубку, хотя мог выбрать любую страну и попасть на чемпионат мира и Олимпиаду практически без отбора. Но я пришёл туда, где самый сильный спринт в мире, где нужно готовиться не к одному важному старту, а постоянно требуется доказывать свою состоятельность.
И таких людей в российской гребле много. Антон Ряхов переехал из Узбекистана, Саша Дьяченко и Алексей Коровашков - из Приднестровья. Сейчас пришли молодые пацаны из Белоруссии. Считаю, в этом нет ничего плохого.
В Одессе я обратился в российское консульство по поводу получения гражданства. В тот момент между странами не было никаких проблем, у миграционной службы действовали различные программы. Мой дед родился в Волгограде, и мне дали зелёный свет. Замечу, что с получением гражданства мне никто не помогал, это была моя инициатива. Начал жить в Волгограде, выиграл Кубок России, потом чемпионат Европы. В чём проблема-то?
Ответ критикам простой: я буду вставать на старт и делать своё дело, развивать греблю в России и для России, представлять флаг на самых высоких соревнованиях. Так-то за четыре года я уже принёс команде достаточно серьёзные результаты. Это почему-то никто не учитывает.
- В Рио вы не теряли бодрости духа, старались зарядить позитивом партнёров по сборной, снимали весёлые видеоролики. Работали на сплочение?
- Да, завёл страничку в инстаграме, и довольно быстро у неё появились подписчики. Возможно, люди просто привыкли к определённой модели поведения. А мне хочется, чтобы была команда, все друг за друга болели, подставляли товарищу плечо. Всем ребятам стало интересно, потому что я же следил, кто лайкал записи и оставлял комментарии. Идея с видеороликами однозначно зашла.
Андрей Крайтор: «Войдём в русло - и будем первыми»
- Чем ещё удивила Олимпиада?
- Международная федерация в каноэ-двойке сняла с соревнований пять самых сильных лодок. Белорусов, румынов - за мельдоний, наша двойка распалась из-за ситуации с Алексеем Коровашковым, а молдован - братьев Тарновских - отстранили ночью прямо на Олимпиаде. Причём один из них - Серёжа Тарновский - до этого успел выиграть бронзу в одиночке. В итоге немцы взяли олимпийское золото, бразильцы - с медалью, и все довольны. Большинство лицензий, которые отобрали у мельдониевых доперов, перешли британцам и немцам. После всех этих отстранений Германия повезла на Олимпиаду полный состав, хотя не во всех дисциплинах немцы завоевали лицензии.
Что делать?
- На ваш взгляд, что нужно поправить в российском спорте?
- В моём понимании главный тренер - это менеджер. Он должен организовать сборы, обеспечить все условия для качественной подготовки спортсменов и быть их представителем в федерации. А у нас всё наоборот: тренер по вертикали доводит до спортсменов всё, что говорят в федерации, ставит перед фактом.
- В некоторых видах такая модель вроде бы действует. Навскидку можно назвать Гамбу в дзюдо, Бауэра в фехтовании.
- Иностранцам работать проще в том плане, что они не привязаны ни к какому региону, у них нет любимых спортсменов. Это нейтральные люди, на которых сложно оказать давление.
Почему есть результат у немцев? Я был на чемпионате Германии, там гоняются всего 10−12 человек в одной дисциплине. У нас - 60. Но на Олимпиаде немцы берут 5−7 медалей, а мы одну. Разве у нас люди слабые? Посмотрите, все мужики крепкие, под два метра. Значит, есть какой-то системный сбой, и его нужно устранять.
Такой пример. Для анализа тренировок мы пользуемся различными приборами - GPS, видео. Есть наручные измерители - по ним смотришь пульс, скорость. Ещё работают научные бригады, которые проводят более глубокий анализ. Это позволяет корректировать план тренировок, чтобы подтянуть слабые участки. Но всё же мы сейчас пользуемся технологиями прошлого века.
У нас в команде есть такой Дима Потехин - очень увлечённый человек, всё время что-то делает, пробует, ищет новое. Накануне Олимпиады мы узнали, что при Олимпийском комитете России существует инновационный центр, и там есть специальный костюм, который разрабатывает биомеханику спортсмена, показывает западение и пик скорости, качество гребка и многое другое.
Считаю, если хочешь добиваться результатов, ты должен использовать все средства, которые помогут в развитии. И вот мы звоним в этот центр, нам говорят: мы пока только по выставкам возим костюм, никто ещё даже не обращался к нам. Мы захотели попробовать, для нас это «вау!», а для иностранцев - обычное дело, они давно этим пользуются. Конечно, это всё стоит денег. Был вариант арендовать оборудование на три дня, специалисты были готовы приехать, а потом сделать открытую публикацию полученных исследований, но в итоге всё сорвалось, к сожалению.
Или взять компрессионное бельё. Оно стоит дорого, согласен. Но это часть тренировочной экипировки. В том же инстаграме смотрю фотографии немцев, австралийцев - все пользуются компрессионным бельём. Они же не дураки и сами себе не враги, правильно? И раз они быстрее нас, нужно смотреть на них и чему-то учиться.
Уровень исследований у нас ниже, чем в других странах. В той же Англии очень по-научному подходят к гребле: проходят семинары, конференции, институты делают испытания и тестирования. Мой друг Аднан Алиев проходил там практику, и много полезных моментов для себя мы почерпнули из общения с ним. Только так получается двигаться вперёд. Мы сейчас действуем по старинке, пытаемся зацепить что-то свежее, но этого явно недостаточно. Как ни странно, у нас нет эффективной системы, а результат всё-таки есть. Просто потому, что много талантов.
Дьяченко и Постригай выиграли Олимпиаду в 2012 году. Пять метров всем привезли! Соперники посмотрели на них и через два года стали ехать быстрее. А мы теперь ломаем голову, как обгонять конкурентов. Нужно ездить и тренироваться с другими спортсменами, создавать интернациональные группы. Так все делают. Понятно, что участники такой группы - конкуренты, но они растут, только глядя друг на друга, это взаимовыгодный процесс. А у нас идёт внутренняя война: все перегрызлись, перецапались, главное - выиграть отбор, а после этого можно и расслабиться. Печально.
В России много водоёмов, есть инфраструктура, тренеры-энтузиасты. Я уверен, что российскую греблю можно поднять на такой уровень, что она будет мировым лидером. Я тренировался в разных странах, видел разные школы. Поэтому ответственно заявляю: потенциал у России огромный, здесь много талантов. Главное - направить процесс в правильное русло. И тогда гребля встанет в один ряд с художественной гимнастикой и синхронным плаванием, где Россия много лет доминирует и не знает поражений.
- Есть ли в место в профессиональном спорте идеалистам, для которых материальные ценности не стоят на первом месте? Вам часто пишут дети, вы с ними общаетесь, что у них творится в голове?
- У них главенствует идея. Чаще всего в секцию ребята приходят знакомой компанией, и первый азарт - обыграть одноклассника. Потом ты хочешь стать лучшим в школе, районе, области. Вот когда человек выиграл чемпионат России, съездил на мир или на Европу, когда ему «насыпали», вот тогда у многих начинают меняться приоритеты.
Идеалистов немного, но они есть. Знаю людей, которые, имея жену и детей, гребут за 15 тысяч рублей в месяц. Они где-то как-то подрабатывают, но ездят на сборы, выступают. Они явно не из-за денег этим занимаются. Как раз такие люди-энтузиасты потом и становятся тренерами.
- До скольки лет выступают в гребле?
- Средний возраст олимпийского чемпиона - 29−30 лет. Ветеранов много, причём чем длиннее дистанция, тем их больше. В Рио на 200-метровке победу одержал 30-летний Юра Чебан из Украины, серебро взял 33-летний Валентин Демьяненко. Мне 23, и пара олимпийских циклов впереди ещё есть.
Лови волну
- Самая весёлая история из олимпийского Рио?
- Я опоздал на автобус, который увёз всю нашу делегацию на церемонию закрытия. Не успел приехать в олимпийскую деревню, потому что мы жили в городе - поближе к каналу, недалеко от пляжа Копакабана. До деревни оттуда добираться полтора часа. Я дождался следующего автобуса и поехал. Нашу делегацию, как потом выяснилось, повели на экскурсию по «Маракане», но я тогда об этом не знал. Стал повсюду искать - и не нахожу, бегаю один в российском костюме. Тут команды потихонечку начали выходить на стадион. Спросил волонтёра, он говорит: да русские уже на арене! Я ломлюсь через толпу вперёд, но быстро понимаю, что наших впереди нет. Вернулся к выходу, дождался российскую делегацию и встречал её уже как постоялец стадиона. При этом всё происходящее я снимал на видео, надо будет как-нибудь выложить в Интернет.
Андрей Крайтор: «Войдём в русло - и будем первыми»
- Где ловили самую крутую волну?
- Там же, в Португалии. Пару раз между сборами оставался там на недельку - чего туда-сюда мотаться? Был на Шри-Ланке, Канарских островах, в Марокко. Раз попробовал - и всё, любой отдых теперь провожу на волне.
В нашей сборной многие разделяют мои увлечения: Илья Первухин, Саша Воробьёв, Лёша Шарапов, Расул Ишмухамедов ездил раза три-четыре. Это интересная тема, которая развивает ментальные способности. Ты находишься в воде, потом выходишь из океана - и чувствуешь собственную силу, энергию. Горы тоже люблю, но меньше, чем воду.
Виталий УЛАНОВ,
«Алтайский спорт», 27.10.2016
Справка
Андрей Крайтор родился 5 ноября 1992 года в украинском посёлке Ольшанка Кировоградской области. Мастер спорта международного класса по гребле, специализируется на каноэ. Двукратный чемпион мира, двукратный чемпион Европы.
Активно заниматься греблей начал в возрасте семи лет под руководством отца Сергея Петровича Крайтора, заслуженного тренера Украины, мастера спорта СССР.
В 2009 году Крайтор вместе с несколькими другими украинскими гребцами принял азербайджанское гражданство и начал выступать за сборную Азербайджана. Одержал несколько побед на юниорских чемпионатах Европы и мира, а в 2011 году дебютировал на взрослом чемпионате мира в венгерском Сегеде, где завоевал серебряную медаль в эстафете 4×200 м. Пытался пройти отбор на летние Олимпийские игры 2012 года, но проиграл конкуренцию Валентину Демьяненко.
Осенью 2012 года Крайтор не продлил контракт с Национальной федерацией гребли Азербайджана, а в 2013 году получил российское гражданство и стал выступать за сборную России. С апреля 2014 года представляет Алтайский край.