Их лодка летела над водой… Постригай и Дьяченко рассказали подробности легендарной победы на Играх в Лондоне

В середине сентября в Барнауле прошла «Алтайская регата. Кубок братьев Агеевых и олимпийских чемпионов Юрия Постригая и Александра Дьяченко по гребле на байдарках и каноэ». Почетными гостями соревнований, в которых участвовали гребцы из восьми стран, были сами Постригай и Дьяченко, чемпионы ОИ-2012 в заезде байдарок-двоек на 200 метров. До их победы в Лондоне у российских байдарочников не было олимпийского золота 32 года!

На предложение «вспомнить всё» о том славном походе за золотом согласились охотно. Рассказывал в основном Александр Игоревич, Юрий Викторович уточнял, дополнял и показывал по телефону сюжеты их заездов. Получилась настоящая видеопрезентация.

«ПОНАЧАЛУ БЫЛА БОРЬБА «ЗА КРОШКИ»

- Вы подружились в год лондонской Олимпиады. Как все начиналось?

Юрий Постригай: - Познакомились мы в 2006 году в Афинах на юношеском первенстве Европы (до 18 лет). Саша, ты же тогда выступал за Молдавию?

Александр Дьяченко: - Моими первыми тренерами были Юрий Владимирович Тизул и Вячеслав Григорьевич Соколенко, работавшие в Тираспольской школе гребли. Тогда собралась достаточно сильная команда ребят примерно одного возраста и встал вопрос, за кого выступать. Спортсмены непризнанной Приднестровской Молдавской республики не имели права выступать на международных соревнованиях. Вариантов было немного - изначально планировали выступать за Россию, но слишком сложным и долгим оказался процесс оформления необходимых документов, мы могли не успеть, поэтому сделали выбор в пользу Молдавию. Но Молдавия не дала нам денег даже на проезд. Тогда Соколенко, у которого есть предпринимательская жилка, смог заработать какие-то деньги и повез нас в Афины за свой счет. Часть полетела на самолете, другие поехали на машинах. В полуфинальных заездах на 1000 метров наша байдарка-двойка выбила Юру и его напарника из финала «А», а на «пятисотке» случилась обратная история. Мне наше соперничество запомнилось, тем более у Юры фамилию трудно забыть.

В сентябре 2006-го удалось завершить все необходимые бумажные процедуры (было, кажется, даже соглашение на уровне правительства Московской области и ПМР), наша тираспольская группа в составе 10 человек стала выступать за Мособласть.

Постригай: - (Со смехом.) И вы начали усложнять задачу коренным россиянам - конкуренция на соревнованиях выросла! Добавлю сразу, что моим личным тренером был Александр Стефанович Самохотский.

- Говорят, когда у тренерского штаба сборной России возникала идея объединить вас, ваши личные наставники были поначалу против.

Постригай: - Первая попытка произошла в 2011 году после чемпионата мира в Венгрии. Саша тогда взял лицензию на 200 метров, а я гонялся на одиночке на 500 метрах и стал третьим. Вернулись в Москву, тренеры наши договорились попробовать нас в двойке. Мы сели, попробовали - и всё… Даже не помню, кто у нас тогда загребал.

Дьяченко: - Я сразу вторым номером сел - ты сказал, что у тебя такого опыта нет. Там еще история была, если вернуться на пару лет назад… У нас такой вид спорта, что, если с молодости гребешь с одним напарником, то все равно к нему привязываешься. Думаешь: ну мы же еще будем расти, прогрессировать, добавлять в результатах. В 2009-м напарником Юры стал Максим Молочков из Твери. У них хорошо получалось: отобрались на чемпионат мира в канадском Галифаксе, стали там пятыми - для молодых парней достойный результат. Я тоже участвовал в том чемпионате в составе байдарки-четверки, завоевали бронзовые медали. Мне было 19 лет, моим титулованным партнерам за 30. В том же году были приняты изменения в программе олимпийской гребли в Лондоне - появились 200 метров в одиночке и двойке. Решение сыграло в пользу российской гребли - у нас всегда была ставка на быструю, мощную греблю. Правда, поначалу еще мало кто понимал, как целенаправленно готовиться к «двухсотке». Нужно было определяться с методикой подготовки, менять подходы.

Мы, молодые, порадовались олимпийскому нововведению. С 2010 года Юра с Максимом начали целенаправленную подготовку к новой олимпийской дистанции. А у меня появился новый напарник - Саша Николаев, парень резкий, быстрый, тоже 1990 года рождения. Наша пара стала противовесом двойке Постригай - Молочков. Вражды никакой, но соперничество на воде завязывалось серьезное.

Постригай: - В 2010 году Саша с Николаевым гонялись в Москве на первенстве Европы (до 23 лет) и заняли первое место. А мы с Максимом стали шестыми на чемпионате Европы и тем самым попали на ЧМ без отбора (не надо было гоняться на чемпионате России). На чемпионате мира заняли мы с Максимом четвертое место. Прогресс в сравнении с предыдущим ЧМ был, хотя до призеров оставалось ух как много секунд… В 2011-м наша конкуренция с парой Дьяченко - Николаев продолжилась, но на чемпионате России выиграла вообще другая двойка.

Дьяченко: - Не помнишь, как это было?

Постригай: Да помню… Вы поначалу вышли вперед, мы вроде бы стали вас догонять. И тут вы сбились с ритма, мы на баланс падаем, а Женя Салахов с Мишей Тамоновым выскакивают вперед.

Дьяченко: - Вроде бы все шло нормально в тот год, но между нашими парами была борьба по сути дела ни за что…

Постригай: …за крошки.

Дьяченко: - Мы с Сашей Николаевым отобрались на чемпионат Европы в Белграде, очень хорошо прошли там предварительный заезд, в финале оказались восьмыми - сказались волнение и нехватка опыта. А у меня тогда хорошо пошли дела в одиночке. И у Юры тоже - особенно на «пятисотке». В 2011 году мы с Виктором Завольским на чемпионате России на «двухсотке» разделили первое место, одновременно заехав на финиш. Зато в двойке мы с Николаевым снова сбились на дистанции. Я еще подумал тогда: ну хоть Юра с Максом выиграют. Салахов и Тамонов - хорошие парни, но пара Постригай - Молочков была как-то ближе. Однако они проиграли!

Постригай: - Пройти хорошо российские старты нам психологически было тяжелее.

Дьяченко: - Я понял, что у меня шанс завоевать лицензию на чемпионат мира в венгерском Сегеде остается только в заездах одиночек. Нам с Завольским дали время на подготовку, за две недели до ЧМ назначили контрольный старт. Цена победы - поездка в Венгрию. У Вити я выиграл достаточно прилично. Мы с Юрой в Сегеде выступили неплохо. Я на «двухсотке» был пятым в финале, выиграв олимпийскую лицензию. Юра стал третьим в одиночке на 500 метров.

Постригай: - А Тамонов с Салаховым в двойке даже в финал «А» на двухсотке не попали и не взяли лицензию. Уровень у них был хороший, но какой-то раздрай пошел. Вскоре нас с Сашей спросили: не хотите вместе попробовать?

«МОЖЕТ, НАВИГАТОРЫ ГЛЮЧАТ?»

- Долго раздумывали?

Дьяченко: - Мы еще воспринимали друг друга как конкурента и внутренне были не готовы расстаться с прежними партнерами.

Постригай: - В любом случае была нужна команда сверху.

Дьяченко: - После чемпионата мира вернулись в Россию, вышли вместе в августе на воду и… Какого-то эффекта «Вау!» не было. Сезон уже закончился, все были настроены на отдых, мыслями на море или у родственников. Прокатились, тренеры сказали: «Неплохо». И - мы забыли друг про друга до следующего сезона. Предсезонную подготовку начали в разных местах: Юрий - в Португалии, я - в Италии (сборную дробили на две части для удобства в организации тренировочного процесса). Но поскольку сбор сделали сдвоенным, то после Италии наша группа в марте перебралась в Португалию. И там началась эта катавасия - сядем мы в одну лодку или не сядем?

- Прямо-таки гамлетовский вопрос!

Дьяченко: - Самое интересное, что он волновал всех!

Постригай: - Даже тех, кто не имеет к нему никакого отношения.

Дьяченко: - Но надо же помнить, что у нас были напарники. Они все понимали и ходили с кислыми лицами. С одной стороны, хотелось попробовать, а с другой, не хотелось ребят обижать. Пытаешься выбрать какую-то нейтральную линию поведения, но тут «либо - либо». Тренерский состав тоже никак не мог определиться: вроде бы «да», но давайте отложим на завтра. А потом еще на завтра и еще…

Постригай: - У нас же шли тренировки, надо было все перестраивать.

Дьяченко: - Надо отдать должное нашему руководству. Старшим тренером по мужской байдарке национальной сборной по гребле стоял трехкратный чемпион Олимпийских игр в Москве Владимир Владимирович Парфенович. А главным тренером сборной России был Сергей Викторович Верлин. Они продавили вопрос, убедив наших личных тренеров.

Постригай: - Помню первую совместную тренировку на тех сборах и голос Парфеновича: «Хорошо летят!». Он всегда был открыт переменам.

Дьяченко: - В нашем экипаже он увидел большую перспективу. С каждой тренировкой мы гоняли все быстрее и быстрее. Тренеры поначалу смотрели на наши скорости, на секундомеры и друг на друга: «У тебя такое же время? Может, навигаторы глючат?». А мы в тот момент выполняли большой блок работы и были максимально заряжены на борьбу за олимпийскую лицензию - несколько очень сильных экипажей из Испании, Швеции, Италии, Литвы. К маю надо было выходить во всеоружии.

Постригай: - Литовцы такие были здоровые ребята! Мы на их фоне смотрелись худенькими ребятами, мальчишками. 22 года одному и 23 другому. Но у меня была надежда на Сашу, а у него - на меня. Мы все время хотели улучшать свои результаты. И они постоянно улучшались. Лодка ехала все быстрее и быстрее, и мы не понимали, когда наступит предел. А Парфенович: «Можно еще быстрее. Можно выезжать из 31 секунды!». Мы такие: «Это невозможно».

Дьяченко: - Считалось, что, если экипаж выезжает на этой дистанции из 33 секунд, уже хорошо. А мы постоянно из 32-х выезжали. В конце тренировочки, после большого объема работы могли сесть в лодку и проехать лучше мирового рекорда на тот момент… Вспоминаем то время и понимаем, насколько важна роль случая. В мае в польской Познани на квалификационных соревнованиях по добору олимпийских лицензий была сильная волна, аж барашки закручивались, требовалось грести быстро и мощно, чтобы не попасть в болтанку.

Постригай: - Холод собачий. Утром, по-моему, меньше 10 градусов было. Многие гребцы шапочки надели. Меня на дистанции спереди заливала волна.

Дьяченко: - В таких условиях очень тяжело грести на полную мощность. Мы работали так, чтобы подбивать лодку над волнами, сохранять хороший ход и не заваливаться набок. В итоге завоевали лицензию на Олимпийские игры. А через три дня на этом же канале начался I этап Кубка мира. Погода хорошая, солнышко, штиль. В финальном заезде, куда мы вышли с лучшим временем, решили включиться на полную мощность.

Постригай: - И ехать потом домой спокойно готовиться к Олимпиаде (Юрий протягивает телефон с видео заезда, в котором у него разлетается вдребезги весло. Потом этот же эпизод повторяется в замедленном виде. Зрелище не для слабонервных. - прим. С.З.).

Дьяченко: - Представляете, если б весло развалилось тремя днями раньше? Не было бы у нас никакой Олимпиады. После такой истории в Познани нам поменяли билеты - вместо Москвы полетели в Дуйсбург на II этап Кубка мира, который проводился неделю спустя. Юрию сделали новую трубку на весло. Мы вышли и показали очень высокие скорости. У нас даже ощущения лодки поменялись.

Постригай: - (С улыбкой показывает в телефоне финальный заезд: «Я подготовился - на все те старты есть видео. — Прим. С.З.). Это конец мая, погода стояла тихая. В предварительном заезде мы выехали из 31 секунды. В полуфинале стартанули раньше времени, два гребка в ловушку сделали, вынырнули и как дали! Проехали еще быстрее - 30.3. И это с учетом того, что в концовке сбросили темп. В финале поднялся встречный ветер, который «накинул» нам две секунды к результату.

Дьяченко: - Мы все равно выиграли, и это произошло в присутствии всех лидеров Европы и мира. Белорусам, шедшим на дистанции, корпуса полтора завезли. В Москве был третий этап Кубка мира. Правда, туда многие не поехали - начались национальные отборы на Олимпиаду. Тем не менее мы выступили на московском этапе, победили и начали планомерную подготовку к Лондону. Однако при этом надо было еще выиграть отбор на чемпионате России. Когда от тебя все того и ожидают, это так давит… В тренерском штабе сказали: «Ребята, мы вас специально подводить к этим стартам не будем - продолжаем готовиться к Лондону».

Постригай: - А так как весло у нас уже ломалось, закрадывались разные мысли: «Вдруг кто-нибудь тросик в лодке подпилит?». После стартов нам открыли маленький секрет: «Насчет вас была договоренность - если что-то вдруг сломается, заезд вернут и дадут второй старт».

Дьяченко: - Но мы ж не знали об этом. Готовились. В любую погоду. Отрабатывали старт, финиш, прохождение середины дистанции, разные аспекты технического плана отрабатывали. Перед чемпионатом России наши наставники спрашивают: «Какие дистанции еще хотите пройти?». На Олимпиаде в Лондоне было пять дистанций для байдарочников: 1000 метров для четверки, двойки и одиночки, 200 метров для одиночки и двойки. Мы посидели, подумали и отказались от одиночек, решив сконцентрироваться на одной дистанции. Хотя в том году с Юрой мы были на голову сильнее других российских одиночников. Возможно, кто-то из нас и медаль бы в Лондоне завоевал. Но этот выбор - я уверен на 100 процентов - аукнулся бы нам в заездах на двойке.

Постригай: - Решение выступать только в двойке стало одним из самых важных в плане борьбы за олимпийские медали.

Дьяченко: - В финальном заезде мы сразу же уехали со старта и выиграли с большим отрывом. Нам дали небольшой перерыв для отдыха перед заключительным блоком подготовки к Лондону. На этом этапе мы прежде всего нарабатывали… как бы точнее выразиться… чувство партнера. Чтобы можно было с закрытыми глазами реагировать на все изменения, происходящие с нами на дистанции.

Постригай: - Причем мне это надо было ощущать спиной.

Дьяченко: - Отрабатывали три модели прохождения дистанции. Высчитывали количество гребков, которые надо сделать при разном ветре: встречном, попутном, боковом. Шлифовали разные мелочи. Смотрели, на каком пульсе какое время прохождения дистанции получается. Все время просили дать нам спарринг-партнеров, в том числе в байдарке-четверке (они тоже пробились на Олимпиаду).

«ЧЕРЕЗ 50 МЕТРОВ МЫ ВСЕМ СКАЗАЛИ: «ПОКА!»

- Какие чувства вы переживали накануне Игр?

Постригай: - Когда же начнется главное? «Мясо давай!».

Дьяченко: - Быстрее бы уже соревнования начались! Как-то прошли то ли шесть по двести, то ли пять по двести, и по идее должны были устать, а мы заканчиваем и говорим: «Давай еще?!». В тот год у нас всё получалось… Но тело уже переставало выдерживать нагрузки. У Юры из-за перенапряжения заболело предплечье - неделю просто так катался, а я не мог шею в левую сторону поворачивать. С нами, конечно, работали врач и массажист, однако не сразу помогло. И вот нас собрал тренерский цех, и было сказано: «Всё, ребята! Убираем все датчики, больше мы вам скорость на дистанции не засекаем».

Постригай: - Это была идея Тизула, он умный ход сделал.

Дьяченко: - В Лондон приехали за две недели до начала Игр. Надо было спокойно акклиматизироваться, привыкнуть к местным условиям, к воде. Поселились не в Олимпийской деревне. Жили в отеле у реки недалеко от Виндзора, летней резиденции британских королей. Надо отдать должное нашей федерации - условия для сборной были созданы очень хорошие.

- За четыре месяца совместной подготовки вы не устали друг от друга? Не возникали споры, обидки какие-нибудь, размолвки?

Постригай: - Нет! Как-то был небольшой спор в Москве, сколько отрезков пройти. Помнишь, Саш, эту фигню? Ты говоришь, давай поменьше, а я - нет, давай до конца. Надулись оба и пошли. Но это ж такая мелочь. Тем более на фоне психологического давления, которое нарастало - от нас ожидали медали. Мы быстро помирились.

Дьяченко: - Когда садились в лодку, всегда был только рабочий настрой. Понятно, что случались иногда незначительные разногласия. У каждого же свой характер, копилась психологическая усталость. Но мы никогда не ругались и не орали друг на друга (тем более матом).

- Номера были одноместные?

Постригай: - Нет, двушки. Это в последующие годы нас стали селить в одноместные, чтобы дольше психологически сохранились как тандем.

Дьяченко: - У нас убрали все приборы определения скорости, а так хотелось проверить ее - вода-то другая! На олимпийский канал не пускали. Там шли соревнования по академической гребле. Приходилось кататься на озерах. Тренеры хитрили - скорость нашу засекали, о чем-то шушукались, но нам ничего не говорили.

Постригай: - На олимпийский канал мы попали за пару дней до квалификации.

Дьяченко: - Помнишь же, Юра, какая история случилась с канадцами? За день до старта дали всем опробовать стартовую систему, посмотреть, как работают стартовые ловушки. Поясню для читателей. Стартовые ловушки работают по-разному. Где-то они монументально твердые и, если ты в нее воткнулся и не продавил, лодку отбросит назад. Есть, скажем так, менее устойчивые конструкции. Надавил на нее, она прогнулась и в этот момент, если ловушка упадет, у тебя уже есть небольшое преимущество. Но при этом нельзя нарваться на фальстарт. На короткой дистанции такие нюансы часто все и решают. Бывает, что каких-то полгребка становятся ключевыми для результата… И вот мы приехали потренировать старт. Рядом оказались ребята из Канады.

Постригай: - Хм, я вот забыл уже эту историю.

Дьяченко: - Канадцы сделали очень быстрый старт. А мы такой научились в следующие годы делать. Метров 50 проехали всего - они впереди. Мы-то не в полную силу работали, но увидели, как соперники приободрились. Конечно, все присматривали за нами. А про историю с австралийцами лучше Юра расскажет.

Постригай: - Мы же были дебютантами Олимпиады. Смотрели на все вокруг с повышенным любопытством. Некоторых звезд видели в первый раз. И там была австралийская четверка, которая гоняла на 1000 метров. Видим, первым номером сидит паренек с вот таким пузом! Кто его привез? Он спортом вообще занимается? Решили, что австралийцам нечего ловить. А они через несколько дней выиграли олимпийское золото, да еще с большим отрывом.

Дьяченко: - В предварительном заезде мы сразу попали на немцев, французов (тогдашних чемпионов мира) и еще пару серьезных соперников. Наверное, это был самый волнительный старт на тех Играх. Все-таки с конца мая у нас не было международных стартов. Но как только стартовая ловушка упала, волнение прошло. Первые 50 метров соперники еще шли где-то рядом, потом я вижу боковым зрением первых номеров других лодок. А мы еще не включали суперскоростной режим. Далеко от всех тогда уехали. Последние метров 30 просто докатывали - зачем тратить лишние силы? Теперь можно сказать, что на тех Играх у нас получились одни из самых легких гонок. Наша пара была на голову сильнее остальных по всем параметрам.

- А кто был главным соперником в полуфинале?

Дьяченко: - Британцы. Нам говорили, что они призеры чемпионатов мира, что они сильные, что они дома (через четыре года загребающий этой пары Лиам Хит выиграет в Рио золото в одиночке). К тому же накануне в финале байдарок-одиночек победил как раз британец. У них на тот момент насчитывалось сразу три топовых спринтера и, чтобы не навредить друг другу, британцы разделились. Один пошел на двойку, другой в четверку, а Эд Маккивер остался на одиночке и стал олимпийским чемпионом.

А мы после предварительного заезда почувствовали «вкус крови». Перед полуфиналом не помню, кто из наших тренеров, посоветовал «уничтожить» британцев, чтобы они сразу ни на что больше не рассчитывали. Погода идеальная, солнышко выглянуло. Мы решили включиться на полную с первых метров дистанции и очень далеко уехали от британцев. Держали разрыв на целый корпус, а бросили в полную силу грести последние пару десятков метров. В тренерский штаб британцев тогда входил Александр Никаноров, известный тренер еще со времен СССР. Спустя годы он рассказал нам, что ошеломленные британцы после гонки спросили: «Что нам здесь делать?!». Это было унижение.

- Наступил день, когда завтра финал. О чем вы тогда говорили, крепко ли спали?

Дьяченко: - Мне хорошо спалось, а Юре не очень.

Постригай: - Во дворе жили павлины. Они ночью расшумелись, как будто кошки мяукали. Я долго не мог заснуть, думал о гонке, хотя не следовало этого делать, и, конечно, было тревожно. Смотрю на соседнюю койку - Санёк спит себе, посыпывает, похрапывает даже немножко. Ну ладно, все-таки уснул. Утром проснулся вроде бодреньким. А уже через пару часов - разминка и старт.

Дьяченко: - Утром глаза открыл и вижу у Юры глаза немного красные. «Ты хорошо спал?» - «Да павлины чёртовы! Я уж хотел выйти на улицу и разогнать их». Кстати, мы тогда выключили свои телефоны, что дало возможность абстрагироваться от всего. Общение с другими свели к минимуму.

Постригай: - Ушли в себя. Идешь мимо кого-нибудь: «Привет! — Привет!». И всё. На глазах очки темные. Тренеры тоже не нудили как комары над головой.

Дьяченко: - Они поступили мудро. Самоустранились. Дали понять, что верят в нас. Очень важно, когда наставники излучают уверенность, не показывают собственного напряжения: мы сделали всё, теперь вы повторите то, что много раз показывали на тренировках.

- Каким запомнился финал?

Дьяченко: - Приехали на канал, прошли все контроли… Надо сказать, что на пути к финалу мы не пересекались только с одной сильной команды - белорусами Вадимом Махневым и Романом Петрушенко. Это были мужики битые большим спортом. Они выступали на Олимпиадах 2004 и 2008 годов, в Пекине в составе четверки выиграли золотые медали. Наверное, белорусы ожидали, что россияне молодые еще и морально сломаются перед финалом. Мы размялись и вышли в стартовый створ раньше всех.

Постригай: - Вода, помню, холодная. Все еще разминаются, а мы уже встали: чего силы тратить, у нас всё готово.

Дьяченко: - Когда ты готов очень хорошо, лишних движений уже не сделаешь (Юрий включает на телефоне сюжет финального заезда. — Прим. С. З.). Вот канадцы… Вот французы, чемпионы мира 2010 и 2011 годов… Британцы… Это белорусы… Мы… Потом на нашем примере Международная федерация гребли показывала, как нужно одинаково одеваться… Немцы, аргентинцы, австралийцы… Дул плотный встречный ветер.

Постригай: - Перед стартом мы сказали: «Давай сделаем то, что наработали. — Давай!». Стартёром работал судья из Белоруссии. Этот нюанс сказался - на фоне белорусской пары могло показаться, что мы старт немного проспали.

Дьяченко: - Все поначалу полетели, но через 50 метров мы сказали остальным: «Пока!».

Постригай: - Выезжали, выезжали, сделали отрыв и где-то на 170 метрах сбавили обороты - всё было понятно. Белорусы стали вторыми, британцы - третьими.

- Какими были первые эмоции?

Дьяченко: - Сначала, конечно, разорвало! Но надо было еще взвешивание лодки пройти. Мы ее, конечно, проверяли перед стартом, но мало ли что там у лодки отвалится или открутится?

Постригай: - Всякое случается в большом спорте… После взвешивания долго переодевались, вышли на церемонию награждения, повесили нам медали, сыграли гимн, стали нас поздравлять. Было очень приятно. Потом нахлынуло опустошение, захотелось даже спрятаться.

Дьяченко: - Приехали в отель, нас все встречают, поздравляют, а ты улыбаешься на автомате, сил не осталось. Хотелось лечь в кровать и просто смотреть в потолок. Сели батарейки. Понимание того, что мы сделали, пришло не сразу. Вчера ведь еще мы были никем - ни чемпионата мира не выиграли, ни чемпионата Европы. Магия Олимпиады: побеждаешь и отношение к тебе сразу меняется.

Постригай: - Из отеля поехали в Русский дом и Олимпийскую деревню. Виталий Леонтьевич Мутко нам сильно обрадовался. Там же какой еще был момент: большие ставки делались на Ваню Штыля в каноэ, но ему сильно не повезло - дул боковой ветер и на его дорожке это особенно чувствовалось. Иван занял третье место (прошло время и его бронзовая медаль превратилась в серебряную - у литовского гребца оказалась положительная допинг-проба).

Дьяченко: - Нам повезло в Лондоне даже с тем, что через два дня была церемония официального закрытия Игр. Мы получили приглашение поучаствовать в ней и, конечно, не упустили такую возможность.

- Вечером как-то отметили победу?

Дьяченко: - В Русском доме нас поздравили, посидели за столом и, по-моему, мы куда-то поехали в город (жили же на отшибе). Но вернулись домой быстро - устали. На закрытии, 12 августа, было классно. Не представляю, каким образом немцы пронесли на церемонию пиво и угостили нас. В Россию летели большой делегацией. Гимнастки, синхронистки, волейболисты… Мутко нам обеспечил повышенную комфортность, посадил в салоне бизнес-класса.

- С тех пор много воды утекло и спорт снова стал заложником политики.

Дьяченко: - Не должен МОК руководствоваться политическими мотивами. Его главное призвание - быть единым независимым центром, который примиряет и объединяет всех. На водных дорожках, на татами, на стадионах все должны быть равны.

Постригай: - А так получается, что после Олимпиады 1980 года ничего не изменилось.

- На Игры в Рио-де-Жанейро вы ведь не попали по абсолютно надуманной причине.

Дьяченко: - Это была самая нереализованная история в нашей карьере. После Лондона мы на победной волне выиграли чемпионат мира и многие другие старты. Но в 2014 году нас - бах! — немцы один раз обыграли, второй, третий. На чемпионате мира в Москве мы только шестыми на финиш заехали. Больше всего досаждали травмы. В 2015-м уже радовались тому, что стали вторыми на ЧМ. Хотя в тот момент по собственной глупости (моя техническая ошибка на финише) упустили золотые медали. В 2016-м у нас уже была олимпийская лицензия и мы не форсировали подготовку к Рио. Тренерский штаб просчитал все так, что на пик формы наш экипаж должен был выйти на Олимпиаде.

Постригай: - Была контрольная тренировка. Все оборудование установили, чтобы засечь точное время. Помню, Ваня Штыль попросился рядом с нами пройти дистанцию, свою скорость протестировать. Погода хорошая. Мы размялись хорошо, прошли дистанцию и показали очень хорошую скорость - меньше 31 секунды. До этого никак не могли преодолеть этот рубеж и чего только не делали: поднимали сиденья, опускали, укорачивали весла, удлиняли… А тут всё получилось! Мы поняли, что вернулись в свое время. Выходим довольные и тут нам ребята: «С международной федерации пришла бумага… Конкретных фамилий не указано, но состав урежут процентов на 40». И началось: Коровашков не едет, Подольская не едет, Дьяченко не едет. Причина - отстранены. По какому поводу? Непонятно. Что нам делать? Тоже непонятно. Потом пошло по цепочке с другими видами спорта.

Дьяченко: - Самое главное, что мы, спортсмены, не знали, к кому обращаться в такой ситуации. К юристам? Но к каким именно? Дело спортсмена - тренироваться и соревноваться. А тут… Нас толком даже не проконсультировали, что делать. Задним числом понимаешь, насколько грамотно по времени был обнародован доклад Макларена. Он появился не в начале года, когда еще можно успеть с ответной реакцией. Доклад возник в тот момент, когда поезд на Рио уже отходил.

Постригай: - Нам предложили съездить на Игры туристами, просто так. Мы в ответ: «Вы что, издеваетесь?».

Дьяченко: - Конечно, не поехали. На Олимпиаде хорошая лодка была испанская (они и взяли золото). Литовцы, сербы и англичане выглядели хорошо. Но мы, пережив сложный этап в предыдущие годы, чувствовали себя перед Рио прекрасно. Готовились планомерно, без суеты. Точно бы бились с испанцами за золото.

Постригай: - И выиграли. Испанцы очень хорошо выглядели в мае, потом их форма пошли на спад. В финале они опередили англичан с очень небольшим отрывом.

Дьяченко: - В 2016-м меня отстранили от соревнований. А в феврале 2017-го сказали: «Выступай дальше». Спрашиваю: «А что было-то?» - «Ну-у-у, вот так вот получилось». Никаких официальных извинений. Международная федерация гребли провела внутренне расследование и выяснила, что мы чистые, но она была заложником у МОК и ВАДА.

- Какой самый памятный сувенир остался с той Олимпиады?

Постригай: - Лодка.

Дьяченко: - Прослужила до 2021 года! Даже сейчас на ней иногда гоняем. Она стала для нас единственной лодкой, в которую садишься как в родную. Мы сколько после 2012 года перепробовали лодок - не то! Очень комфортно сделана. Хотим ее сдать в музей, но все никак не решимся расстаться.

P.S.

После Рио экипаж Постригая и Дьяченко распался, парни стали гонять на разных лодках. Воссоединение произошло в июне 2019 года. А в августе на чемпионате мира в Венгрии Юрий и Александр выиграли золото на своей коронной дистанции. После финиша Саша Дьяченко скажет корреспонденту РИА «Новости»: «Как показала практика, долгий перерыв нам не помешал. Всё быстро вспомнили. На чемпионате России еще тяжело было, не совсем понимали друг друга. А сейчас всё отлично. Мы соскучились по победам!». Увы, после 2016 года байдарка-двойка на 200 метров была исключена из олимпийской программы.

Прямая речь

Сергей Медведев, спортивный журналист, комментатор и ведущий соревнований

- В чем феномен этой пары? В удивительном синтезе силы, чувства воды, лодки и весел. Саша и Юра прекрасно подошли друг другу по гребцовским качествам. На тот момент они были сильнейшими спринтерами страны. Но экипаж - это очень сложный механизм, в том числе в психологическом плане. Если Саша был очень здоровым физически, давал мощь, то Юра великолепно чувствовал воду и лодку. Не случайно, он сидел первым номером. И оба были психологически готовы к борьбе за медали. Пересматривать заезды этого дуэта - огромное удовольствие. Очень многие по сей день отмечают, что их лодка буквально летела над водой. Долгое время ребят отличала редкая стабильность. В 2019 году они выиграли чемпионат мира (в Сегеде получился очень крутой по напряжению турнир). А ведь много чего случилось за эти семь лет после Лондона, был даже период, когда они рассаживались по разным лодкам. Их экипаж стал легендарным. О Постригае и Дьяченко еще долго будут ходить легенды. Очень радует, что они после большого спорта не потерялись, не стали жить прошлым, принимают активное участие в популяризации гребли на всех уровнях.

Беседу вел Сергей Зюзин, специальный корреспондент «Российской газеты» в Барнауле.