«Остаться в Германии насовсем не смогу». Александр Жиров - о четырёх годах в «Зандхаузене» и возвращении в Россию

Многие российские футболисты говорили, что готовы ехать даже во вторую лигу элитного чемпионата. Но пока они подписывали очередные выгодные контракты с российскими клубами, Александр Жиров действительно уехал во Вторую Бундеслигу.

После барнаульского «Динамо», «Волгаря», «Анжи», «Томи», «Краснодара» и «Енисея» Жиров отыграл 4 сезона за немецкий «Зандхаузен», стал одним из капитанов команды и даже из Второй Бундеслиги ездил в сборную России к Станиславу Черчесову. И, как показала практика, это была не пиар-акция перед возвращением в РПЛ.

В эксклюзивном интервью Metaratings.ru полный сил и амбиций 31-летний центральный защитник, который сыграл более сотни матчей в топовой футбольной стране, рассказал:

- что ему не нравится в словах президента «Зандхаузена»;

- из-за кого он не попал в Первую Бундеслигу;

- собирается ли возвращаться в Россию;

- почему лучше адаптироваться в новой стране без переводчика;

- чувствует ли негатив к себе из-за российской спецоперации.

«Не понравилось, что перед началом сезона президент поставил задачу не вылететь. „Зандхаузен“ 11 лет не вылетает - ты не должен об этом думать»

- Последние годы ты регулярно летаешь из Германии в Россию. Как добирался домой в этот раз?

- Логистически сейчас можно прилететь через Дубай или Турцию. Я летел 3 часа из Франкфурта до Турции, там было 4,5 часа ожидания, а потом ещё 4,5 часа летел в Москву на «Аэрофлоте». Добирался плюс-минус 11−12 часов. А раньше был прямой рейс «Аэрофлота» Франкфурт - Москва, это максимум 3 часа.

Я отдыхал на Алтае у родителей, но тренировался и там, и сейчас в Москве работаю по заданной нам программе, поддерживаю форму. 3−4 дня надо выполнять беговую и силовую работу, потом день паузы.

- Как оцениваешь сезон в «Зандхаузене»? С одной стороны, 14-е место, с другой - сам сыграл почти все матчи, был одним из капитанов.

- У нас опять была смена тренера. После зимней паузы начали хорошо играть. Не понимаю, почему нельзя так же начинать сезон и продолжать. У нас всегда такое: начальная подготовка не очень, проваливаем начало, а потом приходится выходить из сложной ситуации и сохранять прописку во второй Бундеслиге. Я не люблю проигрывать, психологически начало сезона очень сильно раздражало.

Мне не понравилось, что уже перед началом сезона президент клуба сказал, что нам надо сохранить прописку. Я вообще об этом не думал. Считаю неправильным, когда президент начинает так настраивать.

- Ты сейчас говоришь совсем по-другому, чем в прошлых интервью. Понимаешь, что стал другим человеком в плане уверенности, амбиций?

- Да, я это понимаю и хочу бороться за что-то большее. «Зандхаузен» каждый год празднует, что остаётся во второй лиге - играет в ней уже 11 лет. Меня это немного не устраивает. Я и болельщикам в конце сезона сказал: «Надеюсь, в следующем сезоне мы праздновать что-то другое». У меня есть свои амбиции, не люблю проигрывать.

Конечно, никто не хочет вылетать - и приходится выходить из сложившейся ситуации. Я зимой сказал, что сделаю всё, чтобы сохранить прописку. Я рад и горд за команду, что мы это спокойно сделали за две игры до конца. У меня была травма, я играл на таблетках - и мне дали заключительную игру отдохнуть.

- А других игроков речи президента о выживании тоже задевают?

- Не знаю, есть парни, которые тоже недовольны борьбой за выживание. Да, президент определяет вектор, но даже если ты вышел в первую Бундеслигу, то не должен говорить, что цель - сохраниться, а не занять 8−9 место. Это неправильно, ты даёшь посыл игрокам.

Я ничего не имею против президента, у меня с ним хорошие отношения. Но «Зандхаузен» уже 11 лет не вылетает. Значит, ты не должен об этом думать, сейчас уже не первый-второй год в лиге. Должны быть новые цели: середина, семёрка, пятёрка, тройка. Я отыграл 4 года - и 4 года у нас задача не вылететь.

- Лидеры пытались пообщаться с президентом, чтобы на следующий сезон он настраивал по-другому?

- Я думаю, некоторых устраивает просто играть во второй Бундеслиге.

- Это не зависит от нации?

- Нет, это зависит от каждого человека, от его менталитета. «Бавария» всегда играет за первое место. Кому-то удобно играть во второй Бундеслиге, у кого-то нет амбиций. Если у меня не будет, я остановлюсь в развитии как футболист. Ты можешь заканчивать, ты закончишься как футболист - это будет для тебя не любимое дело, не хобби, а просто работа: пришел, потренировался, сыграл игру, в следующем сезоне то же самое, продлил контракт, получаешь деньги, тебя всё устраивает.

«Президент „Зандхаузена“ дважды не отпустил, в том числе в Первую Бундеслигу. Есть небольшой осадок»

- Твой контракт с «Зандхаузеном» заканчивается через год. Ты думаешь о том, чтобы найти более амбициозный проект?

- Да. Я не думал о возвращении в Россию, но в сложившихся в реалиях и по семейным обстоятельствам буду рассматривать и Россию. Общался со своим представителем, буду рассматривать и другие варианты.

- Очевидно, что из Второй Бундеслиги проще переехать в более статусный чемпионат, чем из РПЛ. Насколько к тебе, как к игроку второй немецкой лиги, есть интерес из топовых турниров?

- Интерес гораздо больше, нежели когда я выступал в России. Потому что в Европе важно, как ты адаптируешься. Если ты играешь во Второй Бундеслиге, то есть понимание, что ты сможешь играть и в других европейских чемпионатах. Европа сама по себе небольшая. Если выступаешь здесь, о тебе доступно больше информации.

- За те 4 года, что ты в Германии, были реальные предложения из Бундеслиги или других стран?

- Были.

- А почему так и не попробовал переехать в другую лигу?

- Стоит адресовать вопрос президенту «Зандхаузена», потому что два раза в течение трех последних трансферных окон он меня не отпустил. Хотя предлагали хорошие, адекватные деньги.

- В Бундеслигу?

- Да. Это были хорошие команды из Первой и Второй Бундеслиг. Будет некрасиво раскрывать детали, но их представители не договорились с президентом «Зандхаузена».

- А как вы после этого взаимодействовали? Человек, мягко говоря, повел себя некрасиво по отношению к твоей карьере. Можно после этого сохранять нормальные рабочие и человеческие отношения?

- Можно, но наши отношения чуть-чуть подпортились. Есть небольшой осадок. Президент в принципе уже понимает, чего я хочу. Поэтому сейчас будем смотреть.

- Твой представитель Владимир Дейнека говорил о желании почти всех клубов второй восьмёрки РПЛ подписать тебя. Сейчас можешь сказать, где именно ты бы хотел продолжить карьеру?

- Как я уже сказал, хочется быть частью амбициозного проекта. Но мы будем смотреть и изучать все варианты, время пока есть. Неизвестно, куда тебя приведет твоя карьера.

«Если бы у меня был переводчик, я бы дольше учил язык»

- Когда ты понял, что полностью адаптировался к жизни в Германии?

- Когда стал нормально разговаривать по-немецки. Условно с закупкой мебели в квартиру тебе помогут, а вот языковой барьер будет проблемой. Более-менее хорошо начал разговаривать за год. В среде, где большинство говорит на немецком, ты автоматом запоминаешь речь. Футбольную тему я выучил примерно за полгода, дальше тема за темой наслаивается.

- Немецкий - один из самых сложных языков в Европе?

- Да, немецкий сложный язык, как и русский. Я всегда смеюсь над немцами: мы, русские, можем любой язык выучить, а вам наш тяжело даётся. Немецкий, конечно, гораздо сложнее английского.

Но у них обязательный английский язык в школе - ты обязан его учить. Немецкий и английский идут как у нас русский и литература. Плюс на выбор берёшь ещё какой-то другой язык. В команде есть пацаны, которые не говорят по-английски, потому что так его учили, но в основном он с детства закладывается.

- Ты знал, что с языковым барьером в команде тебе поможет Эрик Зенга?

- Его помощь была одним из аргументов тренера, чтобы я переходил к ним. Конечно, в первые полгода он мне постоянно помогал.

- Ему не надоело?

- Нет, конечно, в каких-то моментах ему не очень хотелось возиться со мной, как с маленьким ребёнком, но мы уже давно дружим, всё нормально.

- А могла бы твоя жизнь в Германии сложиться по-другому, если бы не было такого человека?

- Он не же 24 на 7 со мной был, я всё равно сам учил язык. В любом чемпионате легионеру помогут с квартирой, машиной, но дальше ты сам должен развиваться, никто не будет с тобой нянчиться.

- По Зенге видно, что он не такой, как остальные немцы?

- Насколько я знаю, Эрик родился в Костроме, до 5 лет жил в Москве, поэтому знает русский. А потом его мама переехала в Германию и футбольный путь он начал там. Конечно, видно, что он не на 100% немец, есть в нём что-то русское. Некоторые немцы с трудом к себе подпускают, а он открытый человек с душой, может пошутить.

- Насколько ты удивился после России, где для каждой языковой группы в команде есть свой переводчик, тому, что в Германии иностранцам особого внимания не уделяют?

- Если был бы переводчик, я бы дольше учил язык. Адаптация проходит быстрее. Как ни крути, она идёт 5−6 месяцев. Но иностранцу, который знает хотя бы английский, будет проще адаптироваться.

- Стоит ли российским клубам брать пример с европейских в этом плане?

- Не знаю. Если иностранцу показать один раз, где тренировочная база и магазин, он же запомнит. Поймёт, как вызвать такси, по какому маршруту ехать на тренировку. И в России переводчики не постоянно с иностранцами находятся - они нужны только на тренировках.

- Знаю, что кому-то из переводчиков легионеры звонили как психологу, другой помогал в ДТП. Не слишком ли мы им потакаем?

- Мне тоже в Германии помогали найти квартиру, взять в лизинг автомобиль. Такие базовые вещи делают и в Европе. И мне клуб готов был найти переводчика, чтобы я учил язык, но я должен был сам за это платить. Но в любом случае ты сам живешь - не нужно, чтобы переводчик везде с тобой ходил.

«Когда „Шальке“ вылетал во Вторую Бундеслигу, фанаты бегали за футболистами и разбивали им машины»

- Расскажи о Зандхаузене.

- Зандхаузен - это небольшая деревушка в основном со взрослым населением. Там очень спокойно, тихо. Там живёт, может быть, пара человек из команды. Я живу в туристическом городке Хейдельберг - красивое место с замком, рекой, смотровыми площадками. Многие футболисты живут в Манхайме. В Европе все небольшие города спокойные.

В Москве я тоже живу в уютном районе, до центра 30−40 минут. Поэтому мне несложно переключаться. Но Москву нельзя сравнивать даже с Мюнхеном или Берлином, не говоря уж о небольших городках.

- В Хейдельберге тебя узнают?

- Нет, там живут многие футболисты «Хоффенхайма». Иногда узнают, например, во время пробежки по набережной, но редко. В Зандхаузене узнавали бы, наверное, чаще.

- Могут ли болельщики агрессивно что-то высказать?

- Нет, никакой агрессии, никакого негатива я ни разу не встречал. Даже когда проигрываем, могут сказать только «выше голову, в следующий раз получится, мы вас поддержим».

- Вспоминаю историю, как на базу московского «Динамо» заезжали фанаты с пейнтбольными ружьями. Тебя удивляло, что они относятся к футболу так просто?

- У нас маленький клуб. Когда во Вторую Бундеслигу вылетал «Шальке», фанаты бегали за футболистами и разбивали им машины. Когда уже из Второй Бундеслиги в Третью вылетало дрезденское Динамо, болельщики, условно, говорили: «У вас есть 40 минут, чтобы покинуть город, или мы за себя не ручаемся». Есть разные истории. Тут больше зависит от болельщиков.

«У меня хотели взять интервью про спецоперацию, но в клубе сразу сказали: «На эту тему он общаться не будет»

- С твоих слов понятно, что местные болельщики ко всем в команде относятся ровно, а к тебе, как к россиянину, отношение после февральских событий не поменялось?

- Ко мне вопросов никаких не возникало, отношение болельщиков всегда было спокойное. В Германии в принципе большое русскоговорящее население.

- Андрей Лунев рассказывал, что в Германии ему показывали средние пальцы. Условно, когда ты выходишь против «Нюрнберга», и там 40 тысяч фанатов, кто-то из них пытался тебя вывести из себя?

- Честно, никогда не обращаю внимание на фанатов во время матчей. Я их просто не слышу, потому что сконцентрирован на игре, и мне без разницы, при 10 тысячах болельщиков играть или при 40. В свой адрес я ничего ни разу не слышал.

- В соцсетях тебе тоже ничего по поводу спецоперации не писали?

- Не сказал бы, что я активно сижу в соцсетях, но нет. Ко мне не было вообще никакого негатива.

- Команда какую-то позицию или поддержку по отношению к тебе высказала?

- Президент сразу сказал, что эту тему не поднимаем. Я знаю, что у меня хотели взять интервью, но в клубе сразу сказали: «На эту тему он общаться не будет».

- Ты уже 4 года играешь в Европе, твой представитель Владимир Дейнека каждое лето говорит, что к тебе есть интерес из зарубежных клубов. Сейчас тобой продолжают интересоваться иностранные клубы, как и раньше?

- Интерес есть, но будем еще изучать этот вопрос. У меня имеются семейные обстоятельства, по которым, возможно, придется вернуться в Россию. Поэтому рассмотрим все варианты - и российские, и европейские.

- В клубе парни спрашивали о будущем российского футбола после полного бана на международной арене?

- Я не забивал этим голову и не обсуждал с руководством и партнерами по клубу данный вопрос. Но, конечно, лично я не считаю массовый бан российского футбола справедливым.

«Черчесов жёсткий, но с хорошим чувством юмора. Могу сказать о нём только хорошее»

- Бан наверняка особо задевает тебя, ведь ты был совсем близок к дебюту за сборную. Думаешь, когда-нибудь еще получится сделать это?

- Я действующий футболист и хочу еще долго играть, поэтому мотивация выступить в том числе за сборную всегда остается. Я хорошо отдохнул во время отпуска и уже чувствую, что появляется желание тренироваться, играть. Мне хватает 2−3 недели, чтобы полностью отдохнуть от футбола. Пока отдыхал, не читал футбольные новости и не смотрел матчи. Просто абстрагировался, уехал на Алтай и даже не взял с собой никаких гаджетов. Сейчас тренируюсь, хочется уже быстрее начать сезон.

- Сильный настрой в 31 год.

- Сейчас футбол таков, что 31 - это не возраст. Тем более для центрального защитника. Если ты хорошо относишься к своему организму, нормально тренируешься, питаешься и понимаешь, ради чего это делаешь, то и отдача от организма будет соответствующая. Есть большие примеры, как люди играют и до 40 лет. А если относиться к себе наплевательски, конечно, можно не доиграть и до 30.

- Сейчас ты ощущаешь себя в расцвете сил?

- Почти. Я чувствую свой организм еще лучше, чем 5−7 лет назад. Есть понятие «вторая молодость». По ощущениям, она у меня как раз начинается. С каждым годом чувствую себя лучше и лучше. Я еще долго буду играть в футбол, у меня есть большая мотивация.

- Как проходили сборы в национальной команде и чем они отличаются от клубных сборов?

- Там совсем другая нагрузка, потому что в сборной времени на подготовку особо нет. Надо подвести себя к хорошему состоянию и отладить тактику, тем более все футболисты приезжают из разных команд.

- А каким тебе запомнился Станислав Черчесов?

- Дисциплинированный, жесткий, но с хорошим чувством юмора. Что-то конкретное не скажу, но он может как напихать, так и в какой-то момент разрядить обстановку. Могу сказать о Черчесове только хорошее.

- Он держал тебя в поле своего зрения, а сменивший его в сборной Валерий Карпин связывался с тобой?

- Нет, с ним контактов не было.

«В Германии другие менталитет и психология. Одному здесь тяжело»

- Ты сыграл больше ста матчей во Второй Бундеслиге, в том числе против «РБ Лейпциг» и других сильных клубов в Кубке Германии. Чувствуешь, в чем ты стал сильнее за эти 4 года?

- Конечно, я стал сильнее, это 100%. Но рассказывать, в чем именно, не буду (смеется).

- Зацепил эпизод в матче с «Хольштайн Киль». Ты отдал голевую передачу на первый мяч, но перед этим протащил мяч почти до чужой штрафной и сам забежал туда ещё до голевого удара партнёра. Это установка тренера?

- Все зависит от ситуации. Если у тебя есть пространство и ты можешь двигаться вперед с мячом, то почему бы и нет. Главное - оценивать риски. Тем более может подстраховать опорный полузащитник, так что никаких проблем в продвижении атак у меня нет. Так играют многие центральные защитники. Сейчас в футболе игроки моего амплуа должны быть хороши на мяче - иметь и качественный первый пас, и отбор. Должны быть развиты все компоненты. Ты каждый день учишься и развиваешься, чтобы прогрессировать.

- А такие выпады вперед ты мог делать часто, играя в России?

- Да, конечно.

- Насколько отличается игра центральных защитников из Второй Бундеслиги и РПЛ?

- Сложно сказать. Футбол по телевизору смотрится по-другому, нежели вживую.

- Даже по тому, что видно по телевизору, особенно с отъездом легионеров из РПЛ, сейчас Вторая Бундеслига сильнее чемпионата России?

- В Германии много хороших команд, оснащенных хорошо как тактически, так и технически. Первые команд 12−14 играют на очень достойном уровне. Только в этом году был «Ингольштадт», который полностью провалил сезон, а в основном борьба здесь идет до последнего тура. Каждый может взять очки у каждого.

- А «Шальке», «Вердер» и «Гамбург», игравшие в одном турнире с тобой в прошлом сезоне, могли бы быть лидерами в России?

- Возможно. Уровень этих команд неплохой, как и у ведущих российских клубов. Можно сказать наверняка, эта троица была бы конкурентоспособна на уровне РПЛ.

- А в чем главное превосходство Второй Бундеслиги над РПЛ? Возможно, интенсивность игры, скорость принятия решений?

- Интенсивность - 100%. Но футбол не стоит на месте, поэтому, если отмотать время на 5 лет назад, то интенсивность везде была в разы меньше. Когда я только начал играть во Второй Бундеслиге, мне показалось, что интенсивность здесь выше, чем в российском футболе.

- Ты прожил 4 года в одной из лучших стран мира по качеству жизни. Есть ли желание остаться в Германии насовсем?

- Насовсем - нет. Всё равно это тяжело. Тут другие менталитет и психология. Одному здесь тяжело. Во время пандемии коронавируса я провел 1,5 года никуда не вылетая, очень соскучился по России. Как ни крути, там я вырос. Там у меня семья, родители, друзья. Не смогу жить в Германии, совсем не приезжая назад. 100% нет. Я провел здесь 4 года, но отпуск проводил все равно в России.

Данил Зайнуллин, Metaratings.ru